— Несчастный мальчик, — произнесла Веста сочувственно. — Понятно, почему он в шоке. Дам ему особое снадобье, которое лечит не только физические раны. А это — она кивнула на два бокала с прозрачной жидкостью на столе, — для тебя и Дайры. Не хватало, чтобы вы слегли с простудой.
...Ноя успели уложить на кровать в спальне на втором этаже. Далила плакала навзрыд, сидя возле постели. Парень смотрел мимо неё безумными глазами, никого не узнавая. Лира тщетно пыталась успокоить ученицу. Переодевшаяся Дайра застыла в дверях, не решаясь шагнуть внутрь. Она чувствовала себя лишней.
— Держите голову! — скомандовала Королева, пытаясь влить Ною в рот желтоватую жидкость, пахнущую цветами липы.
От Далилы толку не было, руки тряслись, по щекам бежали упорные слезинки. Старания остальных тоже помогали мало. Бедняга Ной крепко сжал зубы, пришлось разжимать их ножом.
— Хорошо, — выдохнула Веста, с трудом напоив пациента лекарством. — Он проспит сутки. Не беспокойте его. Организму нужно восстановить силы. Когда Ной очнется, давайте настойку — по глотку каждые два часа, и не утомляйте разговорами. Лира, проследи, чтобы Далила легла спать, напои её снотворным. Мари, тебе тоже надо отдохнуть. Дайра, давай найдём тебе плащ и отправим домой. Весть о трагедии в Летнем Дворце быстро дойдёт до посёлка, и Майя начнет волноваться.
Глядя вслед матери и троюродной сестре, Мари почувствовала себя опустошенной и обессиленной. Ноги сделались ватными, пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Резкое движение заметила Лира. Потрогала лоб девушки и, оставшись довольной результатом, погладила её по щеке.
— Мне тоже пригодится снотворное, — призналась Мари. Она не любила подобные снадобья, но следовало поспать и набраться сил. Голову терзало столько сложных и мрачных мыслей, что о естественном сне не могло быть и речи.
Переодеваясь в ночную сорочку, Мари продолжала перебирать в уме последние события. Веста права: она никогда бы не простила себе гибель Ноя. Но, защитив его, запустила иную цепочку событий. Фабьен не ошибся, последствия будут ужасными. Стелла с искалеченной силой могла объявиться в любой момент, а создать Крест равновесия со стороны Лета некому. Росанна не поможет, в ней нет Королевской крови, а их с Агустом дети слишком малы.
Снотворное подействовало, когда Мари представила руины на месте четырех Дворцов и Академии. Разрушенные здания растворились в белой мгле.
Метель заслонила всё на свете, кроме одинокой фигуры в серых лохмотьях. Седая женщина с повязкой на слепом глазу брела прочь по глубокому снегу. Ветер яростно трепал лохматые волосы — мокрые от сотен снежинок. Но гадалка не замечала непогоды.
— Вирту, стой! — приказала Мари.
Та не остановилась. Пошла еще быстрее.
Пришлось кинуться вдогонку по заснеженной равнине в белом платье с короткими рукавами и легких праздничных туфлях. Неприспособленная для бега по сугробам обувь слетела с ног через несколько шагов, но Мари продолжала преследовать приемную мать босиком, не чувствуя холода. Однако сколько бы усилий ни прилагала, расстояние увеличивалось. Сугробы росли на глазах, добрались до колена, превращая каждый шаг в борьбу, как в ту ночь, когда Мари выводила из Зимнего Дворца Дайру.
— Погоди же! — взмолилась стихийница хрипло.
Ноги увязли слишком глубоко и подкосились. Мари повалилась в снег по грудь.
— Вирту! Скажи, что будет! Прошу!
Гадалка, наконец, вняла отчаянным просьбам. Обернулась, но глянула без сочувствия. На некрасивом лице промелькнула ярость.
— Ты сама виновата! — припечатала Вирту. — Сделала выбор!
— Знаю! Но ответь: чем всё закончится?!
Приемная мать запрокинула голову, глядя вверх. Щеки и лоб облепили снежинки.
— Небеса разверзнутся. Это неизбежно.
— Но без Креста равновесия...
— Стихийников и людей спасет лишь правда, — отчеканила гадалка жестко. — Но пойдет ли это на пользу твоей семье, вот в чём вопрос, девочка. Готовы ли вы к переменам?
...Мари открыла глаза и увидела очертания спальни в ярком солнечном свете. В голове продолжал звучать суровый голос Вирту, как предзнаменование новой беды — страшной и неотвратимой. Мари поднялась с постели и, пытаясь прогнать жуткое ощущение, подошла к окну. Вид открывался сказочный. За ночь земля полностью укуталась в белое покрывало. Волшебным и переливающимся было всё вокруг: извивающая змейкой улочка в пушистых сугробах, река, покрытая тонкой коркой льда, и могучие деревья с ватой на ветках. В Шерум пришла настоящая Зима, но на сердце не становилось легче.
Позади раздался тихий скрип открывающейся двери. Мари не обернулась, продолжала вглядываться вдаль, где заканчивался город и начинался заснеженный лес.
— О! Ты проснулась! — в спальню вошла Лира с чистыми полотенцами в руках. — А я хотела тебя будить. Доброе утро.
— Доброе, — пробормотала Мари мрачно.
Лира положила полотенца на кровать и остановилась у окна.
— Красота! — восхитилась она, разглядывая Зимний пейзаж.
Но для Мари вид утратил привлекательность и яркость. Реальность наваливалась тяжким бременем, перед глазами встал прошлый вечер.
— Какие новости?
— Далила и Ной спят. Об остальном спроси родителей, — посоветовала Лира мягко. — Они внизу. Ждут тебя.
Король и Королева сидели за столом напротив друг друга. Бледная Веста пила чай маленькими глотками, перед сосредоточенным Инэем стояла нетронутая чашка. Ночь для обоих выдалась длинной и изматывающей, отец даже не переоделся. В воздухе витало напряжение, и Мари, не говоря ни слова, встала у стола. Сесть рядом с родителями без приглашения сегодня показалось неуместным.
— Что предлагаешь делать с Ноем Ури? — спросил отец без предисловий.
— Я... я... — Мари не ожидала вопроса в лоб. — Его ищут, да? Росанна? Она выживет? Ноя ведь не обвинят в гибели Агуста?
Родители мрачно переглянулись. Ответил Инэй.
— Не обвинят. Доран Кастра не скрывал, что натворил. Подозреваю, виной тому шок. Но его признание слышали многие стихийники, отказаться от него не получится. Ноя, кроме двух стражников, на крыше никто не видел. Они предпочли умолчать об этом факте, чтобы не прослыть сумасшедшими. Однако для Росанны — а она стараниями твоей мамы поправится — мальчишка навсегда останется врагом. Она сделает всё, чтобы его найти. Жизнь Далилы теперь ещё в большей опасности.
Мари пробрал озноб, впившись в кожу острыми льдинками. Голову пронзила жестокая мысль, что лучше б Веста не спасала Росанну. Но только на мгновение. Мари не желала смерти Королеве Лета, а, тем более, сделать сиротами семерых детей. И всё же, если б снова пришлось выбирать, она бы не пощадила всё Летнее Королевское семейство ради спасения друзей. Ной не сделал ничего дурного. Лишь посмел появиться на свет. А Далиле приходилось платить за любовь.
