****
Остаток вечера Мари провела в штабе. Натянув перчатки, мелко-мелко резала крапиву, чтобы её смогли добавить в зелье. Эту партию сушить не требовалось. В комнате работало несколько незнакомых стихийников из Весеннего Дворца, а непосредственным соседом оказался парень лет восемнадцати в серых штанах и свободной рубахе чуть светлее.
Тайная Принцесса догадалась, что он житель срединной территории. Смешение кровей было на лицо: глаза Осенние карие, кожа белая Зимняя, волосы Весенние — точь-в-точь как у самой Мари. Ножом юноша орудовал ловко, привык работать и не жаловаться. Но трудиться в молчание ему явно было скучно.
— Я из параллели Юнитры, — объявил он, пытаясь завязать разговор. — А ты?
Парень решил, что и она местная. В заблуждение ввели нестандартная внешность и платье нейтрального цвета, позаимствованное у Далилы.
— Мой дом ближе, — ответила Мари уклончиво. Дети Зимы нынче были не в фаворе.
— Во владениях совета? — полукровка хитро улыбнулся, намереваясь выведать всю информацию о новой знакомой.
— Нет, — Мари не собиралась идти на поводу. — Но бываю здесь время от времени.
— По делам?
— По работе.
Парня не смущало, что разговор не клеился. Он подвинул доску ближе к рабочему месту Мари. Ей, увы, отступать оказалось некуда. Рядом была стена.
— Кстати, я Риам.
Нож проворно выпрыгнул из рук дочери Зимы, дважды перевернулся в воздухе и прицельно воткнулся в щель между половыми досками.
— Кто? — переспросила Мари хрипло, в панике глядя на соседа.
Она отлично помнила это имя. Так звали парня, которого два года назад сосватал для неё Содж Иллара, пытаясь опередить паучиху. Но "стараниями" Игана Эрслы стихийница вернулась во Дворец раньше, чем жених с родителями прибыл во владения совета для заключения свадебного договора.
Вряд ли это было совпадением. Имя старинное, по нынешним мерам редкое.
— Риам, — повторил парень, подозрительно разглядывая бледное лицо Мари.
Но она пришла в себя. Почти. Подняла нож и пошла к дальнему столу, где поставили таз с водой для мытья рук. Следовало ополоснуть "орудие труда". Грязь точно не улучшит свойства лекарства для больных стихийников. Вернувшись, Мари с деланным равнодушием повела плечами.
— Необычное имя, — проговорила она небрежно и вновь принялась за работу.
Но неловкость не исчезла. Если б главный погодник Зимнего Дворца не ранил Грэма, вовсе не ненавистный Эльмар Герт, а этот парень, умудрившийся собрать в себе четыре Времени Года, стал бы её официальным женихом. Зря Мари в позапрошлом году мысленно рисовала ему рожки и свиной пятачок. Парень симпатичный, располагающий к себе.
А, впрочем, внешность ничего не значила! Стихийница выучила урок и знала, какими опасными бывают красавчики с бесконечными знаками внимания.
— Я не расслышал твоего имени, — напомнил о себе Риам.
— А я его не называла, — Мари была не готова к откровенности. Вряд ли парень забыл, как звали несостоявшуюся невесту.
Намёк, наконец, оказался понят. Сосед замолчал, уткнувшись в собственную доску. Но отодвигаться не стал. Девушка заподозрила, что бывший кандидат в женихи занял выжидательную позицию и готовит новую атаку. И не ошиблась.
— Ты не ходила в лес на сбор трав? — спросил Риам через полчаса показательного молчания. — Могу в свой отряд записать. Завтра утром выдвигаемся.
— Спасибо, не нужно, — отозвалась Мари, "сражаясь" с упрямым стеблем, не желающим крошиться. — Завтра я начну готовить лекарства.
— Серьезно? — не поверил парень. — В эту группу берут только избранных. Кто же такой умный тебя в неё включил?
Мари отложила нож, боясь пораниться из-за нахлынувшего раздражения. Невинная колкость Риама напомнила многолетние издёвки "полноценных" стихийников.
— Королева Веста. Считаешь её недостаточным авторитетом?
В голосе невольно прозвучало высокомерие. Сосед напрягся, но постарался перевести всё в шутку.
— Хочешь сказать, ты птица высокого полёта? — в карих глазах зажглись задорные искорки. Нахал попытался загнать девушку в ловушку в надежде установить личность.
Мари сжала зубы, но с достойным ответом не сложилось.
— Высокого-высокого, — заверил за спиной детский голосок.
Стихийница обернулась, с удивлением обнаружив рыжих братьев Лена и Тема — бывших прихвостней Яна. Старший здорово подрос с прошлой Зимы, а младший совсем не изменился, и теперь с трудом доставал макушкой брату до плеча.
— А вы что здесь забыли? — сурово поинтересовался Риам, демонстрируя собственную значимость. Грозно расправил плечи, брови для устрашения свёл.
Но мальчишки на него не взглянули. Знали, кто тут главный.
— Спросить хотели, — обратился Лен к Мари, но струхнул и опустил глаза.
Тем дернул его за рукав рубахи, но не добившись эффекта, решил отдуваться сам.
— Кристоф прислал, — пояснил он. — Ему Мастер не велел вас беспокоить. Сказал, уши оторвет и из театра выставит. Он хотел... И мы тоже... — мальчик запнулся.
— Зу Ситэрра, — собрался с духом Лен. Открыл рот, чтобы задать главный вопрос, но помешал грохот. Это Риам, услышав фамилию соседки, уронил доску с аккуратно нарезанной крапивой.
Мари догадалась, о чём хотели знать братья, и поспешила ответить, чтобы не смотреть на несостоявшегося жениха и его залившиеся краской щеки.
— Ян здоров, — заверила она, хотя со вчерашнего дня не получала вестей о двоюродном брате. — Он парень крепкий, никакая эпидемия не возьмёт.
Рыжие мальчишки облегченно вздохнули.
— А правда, что у больных выпадают волосы и ногти, а кожа покрывается волдырями? — благоговейно спросил Лен.
— Большими и красными? — добавил Тем.
— Правда, — вмешался в разговор Риам, собирая с пола измельченные листья. — А ещё язык отваливается.
Братья испуганно ахнули.
— Неправда! — объявила Мари. — Но у кого-то он окажется замороженным, если не перестанет говорить глупости. У больных ничего не выпадает. Их сначала сильно тошнит. Поэтому лекари заподозрили отравление, — принялась объяснять стихийница, вспомнив отчёт Грэма Королю через осколок. — Потом начинается лихорадка, жар столь силён, что... — Мари поёжилась, невольно представив отца на кровати и склонившегося над ним Хорта Греди. — Но хватит об этом. Ни вам, ни Яну такое не грозит.
— Совершенно верно! — гневно отчеканил властный женский голос.
Рыжие друзья тайного Принца охнули в унисон и попятились, Риам повторно уронил доску с собранной крапивой. Лишь Мари не спешила пугаться. С вызовом посмотрела с ледяные серые глаза Роксэль Норлок, появившейся незаметно и взиравшей на молодежь с яростью, смешанной с отвращением. Ей не пришлись по нраву разговоры о сыне, ставшем пленником Зимнего Дворца.
