Вот, незадача! Один раз она чуть не замерзла насмерть, лишенная погодного дара. И опять всё сначала! Но тогда в голову хотя бы пришла гениальная идея, прежде чем от холода остановилось сердце. Сейчас никакие откровения не помогут.
Или помогут?
Может, в этом всё дело?
- Чего вы хотите?! - закричала Мари, срывая голос. - Правды?! Хорошо! Во мне нет человеческой крови! Я стихийница! Полукровка!
И снова тишина. Старушка не слышала. Или ее не устроил ответ...
- Проклятье!
Мари чуть не рычала от злости. Почему всё так обернулось? Почему здесь и сейчас?
- Во мне два Времени Года: Зима и Весна!
Ничего. Только вопрос в светло-серых глазах Эрма. И не один. Но вслух он не спрашивал. Догадывался, раз юная госпожа предпочитала притворяться шу, чем афишировать истинное происхождение, на то есть веская причина.
- Где справедливость? - бросила Мари стражнику.
Она понимала, что парень не знает ответа. Никто не знает. Прошипела под нос новое ругательство и села на присыпанную свежим снегом дорожку. Так замерзнешь быстрее? Ну и пусть!
Выхода всё равно не предлагается.
- Нельзя сдаваться, зу Ситэрра, - Эрм стащил с себя плащ. Летний тонкий плащ. Но и в этом жесте Мари легко разглядела неподдельную заботу.
- Мне жаль. Ты оказался здесь по моей вине. Это на меня велась охота.
Но Эрм мотнул головой.
- Моя работа - рисковать собой ради других, - он упорно протягивал плащ. - Я всегда знал, что могу погибнуть в любой момент. И такая смерть не худшая на свете. Уж точно лучше, чем у заговорщиков, вроде зу Лили, что выступил против Короля, подбив других.
Против Короля...
Мари болезненно поморщилась. Неужели, вредная старушка ждет именно этой правды?!
- Ладно! - она вскочила и сжала кулаки, но пошатнулась. Ноги, прикрытые лишь тканью Летнего платья, успели онеметь от пронизывающего холода. - Я всё скажу! Я не простая стихийница, ясно?! Я будущая Королева Зимы!
Эрм судорожно вздохнул, но явно не поверил. Решил, что юная госпожа сходит с ума от холода и безысходности.
Но едва ли Мари замечала реакцию стражника. Смотрела в небо.
- Я дочь Короля Зимы и Королевы Весны! Я Принцесса, рожденная в законном браке! Наследница Зимнего престола! Мне предстоит править в этом треклятом Дворце! В глыбе льда, которую я ненавижу! Стихийниками, которых презираю! Которые не заслуживают ничего, кроме... кроме...
Мари прекрасно осознавала, что наговорила лишнего, но начав, не могла остановиться.
- Кроме... кроме... Да выселить их всех! Пусть на полях работают!
С неба грохнул смех. Такой, что снежные стены затряслись, но, как ни странно, не обрушились на пленников. Хохотала старушка, без сомнений. Ее развеселили слова Мари. Но не слишком впечатлили.
- Теперь ты сказала правду, Принцесса, - объявила она язвительно. - И заслужила жизнь. Но не прощение. Как я уже говорила: терпеть не могу лжецов.
Мари вскрикнула. Глаза обожгло, будто ее швырнуло прямиком к солнцу. Она закрыла лицо руками, сжимая зубы от боли, и не сразу сообразила, что больше не ощущает холода, а кожу гладят теплые лучи.
- Зу Ситэрра! Как вы?
Сильные руки сжали плечи, и Мари всхлипнула. По щекам побежали слезы. Нет, она не собиралась плакать. Но вода, пусть и соленая, помогала глазам, жжение постепенно уменьшалось. Мари переборола боль и заставила себя посмотреть вокруг. На бледного Эрма и пейзаж внизу. Снежные стены исчезли. Вместе с грязной дорожкой. Тайная Принцесса и стражник оказались на вершине холма, а перед ними простирался город, разделенный надвое серой лентой реки.
Мари затрясло, как при лихорадке.
- Мы же не... не...
- Не вернулись, - закончил мысль Эрм. - Погодный дар всё ещё не работает.
- Нет!
Мари вырвалась из его рук, сделала несколько шагов в сторону и... снова повалилась на колени.
Что же она наделала!
Они застряли! Застряли в «большом» мире! А всё потому, что она не сказала старушке правду о том, кем является на самом деле. Но как иначе? Нельзя же рассказывать о таком всем подряд. Для старушки каждый стихийник - нарушитель. Неважно, по своей воле он пересекает черту или нет...
- Зу Ситэрра...
Эрм подошел сзади, не зная, что предпринять. Постоял с полминуты, помолчал.
А потом брякнул:
- Ваше Высочество...
Это вернуло почву под ногами. И подхлестнуло гнев.
Мари вытерла лицо рукавом и проговорила, отчеканивая каждое слово:
- Не смей так меня называть, Эрм. Мы не дома. И не факт, что однажды вернемся.
На глаза снова навернулись слезы при воспоминании о родителях. Неужели, на этот раз всё кончено? Неужели, они потеряли друг друга навсегда? Она справится. Если придется. Она росла одна. Не привыкать. Но мать с отцом такого не заслужили...
- Идём, - приказала Мари, поднявшись. - В город. Нет смысла тут торчать.
Она постаралась не думать о судьбе Витта Мурэ, оставшегося за ледяной стеной. Кто знает, что сотворит с ним треклятая старушка.
- Зу Ситэрра...
- Хватит! - разъярилась Мари. - Забудь это обращение. Ни к чему кому-то слышать, что мы с тобой стихийники. Наших предков отгородили от этого мира не из большой любви. Ты знаешь моё имя. Используй его.
Эрм не ответил, явно испытывая смущение. Ему и просто к госпоже не полагалось обращаться по имени, а тут наследная Принцесса.
- И забудь, что я сказала в ловушке. Никогда меня об этом не спрашивай.
Мари сама не понимала, почему потребовала не упоминать Королевского происхождения. Возможно, хотела отгородиться от прошлого и несостоявшегося будущего, чтобы не сломаться под гнетом тоски...
****
Ступив в город, Мари первым делом велела стражнику снять плащ. Слишком неуместен он здесь. Мужчины вокруг носили простые рубахи с камзолами. Хорошо, что ее платье не привлекало внимания, хотя и выглядело богаче одежд местных жительниц. Сам город произвел неприятное впечатление. Он не походил ни на один из городов, что Мари посетила с Грэмом в родном мире. Слишком бесцветный, на ее взгляд. Выделялись разве что лавки торговцев цветными вывесками и разрисованными дверями. Жилые дома здесь строились из серого камня. Одинаковые, будто близнецы. И не в два-три этажа, как Мари привыкла, а в четыре. Зато кругом росло много зелени.
Никто не обращал внимания на чужаков, и Мари, чувствующая себя беззащитной без погодного дара, немного расслабилась. Заметила, как пожилой мужчина выбросил газету, и, едва тот отошел, подобрала ее. Следовало узнать хоть что-то о месте, в котором их «заперла» несговорчивая старушка.
