На минуту девушка потеряла дар речи — так неожиданно было появление маркиза и так привлекательна его внешность.
— Кто вы? — требовательным тоном спросил он. — Я подумал, что это леди Брэдуэлл.
В это мгновение Тарине уже удалось овладеть собой. Понимая, что в данной ситуации реверанс будет выглядеть нелепо, она просто ответила:
— Простите, милорд. Мне казалось, что я никому не помешаю, если просто посмотрю на море.
— Так вы — горничная леди Брэдуэлл, — как будто рассуждая сам с собой, произнес маркиз.
— Да, милорд.
Тарине и в голову не могло прийти, что ее вид — великолепные рыжеватые волосы, контрастирующие с белоснежной кожей лица, — так же, как изысканный наряд, состоявший из мехового пальто и дорогого шифонового шарфа, никак не вязался с обликом той, за кого она пыталась себя выдать.
— А вы, как я вижу, хороший моряк, — одобрительно заметил маркиз.
— Надеюсь, милорд. Правда, я впервые совершаю морское путешествие.
Маркиз улыбнулся, и с его лица исчезло ехидное выражение.
— Впервые! — повторил он. — Ну и что вы думаете обо всем этом?
He заботясь о том, какое это может произвести впечатление, Тарина сказала первое, что ей пришло в голову:
— Я вслушиваюсь в «мелодию в прибое волн кипящих».
Произнося эти слова, девушка смотрела не на маркиза, а на морские волны, бушующие у кормы, поэтому не могла видеть удивленного выражения его лица.
— «И то, чем был, и то, к чему иду я, я забываю с ней наедине», — докончил цитату маркиз. — Вы это чувствуете?
— О да! — в восторге воскликнула Тарина. — И еще:
«В себе одном весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я»
[6]
.
Для Тарины такой обмен цитатами был не внове — она часто занималась этим с отцом.
Изумлению маркиза не было границ — потрясенный, он молча смотрел на девушку.
Наконец, удивленная молчанием маркиза, Тарина повернула к нему голову. В ее широко распахнутых глазах, казалось, отражались глубины морских вод.
— Вижу, что Байрона вы знаете хорошо, — заметил маркиз. — Как бы то ни было, волнение на море усиливается, и мне кажется, вам следует спуститься вниз, причем очень осторожно.
— Конечно, милорд, — охотно согласилась Тарина.
Для того чтобы вернуться тем же путем, каким она попала сюда, ей нужно было пройти мимо маркиза. Он вежливо посторонился, чтобы дать девушке дорогу.
В это время налетевшая на яхту волна заставила его покачнуться, и Тарина инстинктивным движением протянула руку, пытаясь помочь маркизу устоять на ногах.
Впрочем, в этом не было необходимости — он тут же выпрямился. Видя это, Тарина поспешно направилась к двери.
Маркиз последовал за нею и, когда девушка уже ступила на трап, сухо произнес:
— Я вижу, вы ищете приключений. Тем не менее мне бы не хотелось, чтобы вас смыло за борт. Кто знает, сумели бы мы в таком случае спасти вас.
— Обещаю вашей светлости, что впредь буду вести себя осторожно. Мне не терпится увидеть Сиам, оказаться за бортом не входит в мои планы, — ответила Тарина. Держась за поручень трапа, она отвесила вежливый поклон и добавила: — Благодарю вас за заботу о моей жизни. Она и впрямь начинает представляться мне величайшей ценностью.
С этими словами девушка начала осторожно спускаться вниз и снова, уже в который раз, не могла видеть изумленного выражения лица маркиза.
Только возвратившись в каюту и сняв насквозь промокшее пальто, Тарина задумалась над тем, что состоявшаяся беседа и в самом деле была несколько необычной. Странно, что она говорила в таком тоне с незнакомцем, да к тому же маркизом.
«Наверное, мне вообще не следовало отвечать ему», — с тревогой подумала Тарина.
Но появление маркиза застало ее врасплох, и она совершенно не думала о том, что скажет, — просто говорила первое, что приходило на ум.
Тарина с удивлением вспомнила слова Бетти о том, какой страх перед маркизом она испытывает. Почему-то Тарине он вовсе не показался таким уж страшным.
Затем девушка вспомнила, что она маркизу не ровня. В его глазах она просто служанка, которой не церемонясь можно приказать спуститься вниз, причем таким тоном, каким маркиз ни за что бы не позволил себе говорить со своими гостями.
«Хорошо бы найти такое место на палубе, где меня никто не увидит, — решила Тарина. — не могу же я не выходить на воздух целых два месяца!»
Потом девушка мысленно вернулась к величественной картине морской стихии, и тут ей вспомнилось, как легко маркиз угадал цитату из «Чайльд-Гарольда».
«Он, должно быть, очень начитан, — решила Тарина. — А интересно, есть ли книги на яхте?»
Она продолжила распаковывать вещи. Каждое платье приводило Тарину в восторг и восхищение. Правда, ей казалось, что все эти вещи слишком хороши для нее… В это время раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнула девушка. На пороге стоял Хант.
— Доброе утро, мамзель, — приветствовал он Тарину. — Я слыхал, вы выходили на палубу и чуть не угодили в беду?
— Кто вам сказал? — спросила Тарина.
— Хозяин. Он сказал, что вы могли упасть за борт. А он вовсе не желает останавливать яхту и вылавливать вас из воды.
— А что, он и в самом деле поступил бы так, если бы кто-нибудь оказался за бортом? — поинтересовалась Тарина.
— По мне, лучше оставить вас рыбам на съедение! — поддразнил ее Хант.
— Наверное, мне и в самом деле не следовало выходить на палубу, — после некоторого раздумья произнесла Тарина, — но мне хотелось взглянуть на море, а никому из леди я была в тот момент не нужна.
— Я смотрю, вы тут самая большая любительница моря.
— А что, все остальные страдают от морской болезни?
— Ну нет! Хозяин и мистер Прествуд держатся молодцом. Правда, лорд Лорейн сказал, что не хочет подвергать опасности сломанную ногу, и остался у себя в каюте, а ее светлость попросила меня принести ей что-нибудь почитать.
Тарина округлила глаза.
— А что, на яхте есть книги?
— Сколько угодно! — с гордостью доложил Хант. — У хозяина целая каюта набита ими.
Тарина от восторга захлопала в ладоши:
— О, пожалуйста, мистер Хант, раз уж вы все равно пойдете за книгами для леди Лорейн, не могли бы вы принести что-нибудь и на мою долю? Мне так хочется почитать!
— Конечно, принесу, — с готовностью отозвался Хант. — А чего
