В подтверждение внизу послышался шум, хотя и странный. Будто кто-то двигал мебель.
— Вера, у тебя всё в порядке? Я хотел… Ой!
Арт застыл посреди лестницы, обнаружив в столовой вместо Веры седую женщину в старомодном цветастом платье. Она переворачивала стулья и ставила на стол. А рядом поджидали своего часа ведро с водой и швабра.
— Доброе утро, Артур Дмитриевич, — поздоровалась она с улыбкой. Простой и доброй.
— Здравствуйте, — пробормотал он в ответ.
Странное дело. К нему обратились не по имени, а по имени-отчеству. Вере он представился просто Артуром. Так кто эта женщина? Откуда его знает? И где, черт возьми, Вера?!
— Вы меня, наверное, не помните, Артур Дмитриевич. Тетя Зина я. Из деревни. Подруга ваша сказала, что в доме нынче вы, попросила не шуметь, чтоб не разбудить. Но я бы вас и так узнала. Без подсказок. Одно лицо с матушкой — Ольгой Сергеевной. Не спутаешь.
Арт рассеянно кивнул. Ладно, часть загадки разъяснилась. А как же всё остальное?
— Я тут убираюсь, — пояснила тетя Зина, увидев вопросительный взгляд. — Раз в неделю прихожу. По средам. У нас договоренность с Игорем Дмитриевичем. Ну, чтоб дом в чистоте был, когда б он ни приехал.
— А-а-а, — протянул Арт.
Это Игорь неплохо придумал. Нанял деревенскую женщину. Негоже привозить любовниц в полный бардак. А тут всё уберут, вычистят. К следующему визиту.
— Странно, что Игорь Дмитриевич вас не предупредил, — добавила тётя Зина извиняющимся тоном. — Он знает, что я тут по средам. Сам не приезжает в этот день, чтоб мне не мешать. Ну, и чтоб я не мешала им. То есть, ему.
— Понятно. Игорь Дмитриевич больше не будет сюда приезжать, теть Зин. Дом теперь мне принадлежит.
— Ох… — женщина всплеснула руками, явно испугавшись за свой заработок.
— Но не переживайте. Так и будете приходить раз в неделю. И зарплату получать. От меня. Игорь расплачивался наличкой?
— На карту переводил, — тетя Зина лукаво улыбнулась. — Мы хоть деревенские, но не совсем темные. Буду рада, если оставите мне работу, Артур Дмитриевич. Я хорошо убираю.
Арт поинтересовался суммой, а узнав ее, подумал, что брат в очередной раз пожадничал. Стоит поднять тете Зине зарплату. В доме-то идеальный порядок.
— Тетя Зина, а девушка… В смысле, моя подруга. Куда она делась?
— Дык у озера сидит. На мостке, — она ласково улыбнулась и добавила: — Красивая.
— Спасибо, — выдавил Арт, краснея, и помчался к Вере.
…Она, правда, устроилась на мостке в старой куртке Ираиды и… пускала кораблики, которые делала из страниц, вырванных из блокнота. Увидев Арта, засмущалась и отложила незаконченное «судно».
— Ого, как здорово у тебя выходит, — похвалил он. Искренне похвалил.
В детстве, помнится, их с братцем кораблики вечно тонули. А Верины вот плыли.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Не ожидала, что получится. Сто лет ничего подобного не делала. Но телесная память, оказывается, сохранилась. Удивительно, правда?
— С родителями запускали? — брякнул Арт и тут же поправился: — Это был не третий вопрос. Просто… хм… поддерживаю разговор.
Вера посмотрела прищурившись. Быть может, искала признаки лжи?
— Нет, не с родителями. Маму я и не помню. Папа много работал. А тетя Лариса и бумажные кораблики — понятия несовместимые. С соседским мальчишкой запускали. На даче. Там был пруд. Он прилегал к нашим участкам.
Вера взяла в руки недоделанный кораблик, довела его до ума и опустила на воду. Тот уверенно поплыл вместе с желтыми листьями, будто только и ждал, когда же его, наконец, отправят в путешествие. Вера обрадовалась прыти «судна», захлопала в ладоши, как маленькая. А Арт залюбовался ею. Какая красивая и… настоящая. Выглядит естественной, живой. Никакой фальши или жеманства, которое он терпеть не мог в женщинах.
— Моя очередь спрашивать, — вдруг объявила Вера.
— Три вопроса? — Арт сделал большие глаза.
Вера изобразила задумчивость, а потом засмеялась и выпалила:
— Как пойдет!
— Нечестно! — объявил Арт, подначивая девушку.
Но она только плечами передернула.
— А с нами девчонками вечно так. Ничего не поделаешь. Придется смириться. А первый вопрос… Первый вопрос будет о личном. Почему ты не женат?
От неожиданности Арт почесал лоб, чем рассмешил Веру.
— Подходящая девушка не встретилась? — спросила она, не дождавшись ответа. — Или просто не торопишься?
— И то, и другое, пожалуй.
Арт посмотрел на холм, что высился справа. Туда уже пришла настоящая осень. Деревья оделись в золото. А у озера, как ни странно, еще хватало зелени. И это контраст создавал интересное ощущение, будто здесь — внизу — еще сохранился кусочек лета.
— На самом деле, я думал, что рано женюсь, — признался он вдруг. Не зря же говорят, что незнакомцам легче рассказывать о личном. — И невеста была. С первого класса вместе учились, за одной партой сидели. Я портфель ее таскал, как и полагается. Впервые поцеловались классе в восьмом. Казалось, всё предрешено. Первая любовь, чтоб ее! Когда в армию уходил, обещала ждать. Планы на будущее совместное строила.
— Не дождалась? — спросила Вера сочувственно.
— Хуже. За брата моего старшего вышла. И даже сообщить не потрудились. Ни он, ни она. Сестра письмо прислала. Постаралась поаккуратнее написать. Но разве так получится? Я тогда чуть в самоволку не отправился. Ребята вовремя перехватили. Не дали глупостей наделать. А я мог. Не убил бы никого, конечно. Но физиономию братцу б начистил.
Арт снова помолчал, вспоминая непростое прошлое. Лену у вагона перед отправкой поезда с призывниками. Она лила слёзы на плече своего солдатика. Крокодиловы, как оказалось. Ей на смену пришла другая Лена. Упакованная с ног до головы, стоявшая рядом с Игорем — законным мужем. При следующей встрече с Артом они вели себя так, словно не было никакого предательства. Будто Лена и не ходила в невестах другого брата.
— Я в детстве боевыми искусствами занимался, — поведал Арт, следя, как Верин кораблик уплывает всё дальше и дальше. — Пока служил срочником, неплохо себя проявил. В общем, обратили на меня внимание, предложили еще и службу по контракту. Я попросил время на размышление и съездил домой. Посмотрел на эту парочку, да и на всё семейство в целом. И решил когти рвать назад. Отец разозлился. Считал, что оба сына должны продолжить семейный бизнес. А я вдруг в военные записался. Отец кричал, что не дело братьям ссориться из-за бабы. Прости за грубое слово, Вера. Но так и прозвучало из отцовских уст. В общем, объявил отец, коли я уеду, могу никогда не возвращаться, он от меня отречется.
Вера слушала внимательно, на красивом лице застыла грусть.
