— Идем, — велела леди Флин безлико.
Ноги едва слушались, но я заставила их делать шаг за шагом. Навстречу переменам. Кардинальным и точно не радужным.
****
Время тянулось медленно. Капель и солнце за окном не радовали. Лучше бы в стекло бился ураганный ветер. Это больше соответствовало настроению.
Меня заперли в одном из залов на верхнем этаже и оставили вариться в собственном соку. В комнате стояли два дивана. Но лежать, а, тем более, спать не тянуло. Душой овладел гнев, жег ядом внутренности. Окажись под рукой цветочные вазы или горшки, осколки бы «украсили» ковер. Я с трудом удержалась, чтобы не схватить стул и не разбить им оконное стекло. С легкостью наплевала бы на последствия. Хуже, чем есть, не будет. Но потом вспомнила, что на улице холодно.
А Свен умен. Придумал идеальный план. Все знают об истории с медведем. Как и об участии негодяя в организации огненного шторма. Целых два повода для мести. Да еще каких! Кто поверит, что он сам себя покалечил, когда рядом стоял полуцвет, жаждущий поквитаться за обиды. Полуцвет, который не контролирует злость.
Я ждала, что меня вот-вот вызовут к директору. Едва он выслушает Поля с Альмой, примется за пойманного с поличным ублюдка. Но часы шли, а входная дверь не открывалась. Солнце, устав растапливать снег, скрылось за горизонтом, и комната утонула в сумерках, а потом сдалась в плен ночной тьме.
Никто не вспомнил, что я, как любое живое существо, нуждаюсь в пище. Желудок сердито ворчал, а воображение рисовало накрытый к ужину стол: вареный картофель, курицу с подливкой, пироги с яблоками и малиной. Единственное, что мне оставили, это железный графин с водой. Правда, не слишком свежей. Тара простояла здесь не меньше пары дней. Но всё лучше, чем мучиться от жажды.
Я сдалась, когда часы в отдалении пробили десять ударов. Завалилась спать. Свернулась калачиком, жалея об отсутствии одеяла. С наступлением ночи температура в помещении заметно понизилась. Весна весной, а в темное время суток так просто не согреешься. У меня же нет шубы, как у Урсула. Кстати, о коте. Вспомнив питомца, я заподозрила, что снова «попаду» в его тело. Однако он откликнулся иным способом. Явился лично. Легко преодолел деревянную преграду и устроился на диване под боком.
— Ты бы подслушал, что они там говорят, — проворчала я.
Серебристые глаза сверкнули в темноте. Кот явно не собирался выполнять желание. Возможно, знал, что меня не ждет ничего хорошего и не хотел сильнее расстраивать.
— Ты же уедешь со мной из Гвендарлин? После исключения?
Урсул не шелохнулся. И не поймешь, что сие значит. Но я заподозрила, что в отличие от упырей леди Барбары, мой «подарок» предпочтет жизнь в замке переезду в поселок Бирюзовый. В нашей хибаре не пошикуешь. Особенно в компании тетки Дот, недолюбливающей кошек. Тиру вон не раз грозилась прогнать метлой, не подозревая, что за особа скрывается под черной блестящей шкуркой.
— Ладно, оставайся. Я не обижусь.
Но я солгала. Расставание с Урсулом рвало сердце. Как и с другим обитателем Гвендарлин, чье имя начиналась на ту же букву, что и у кота.
Веки налились тяжестью, глаза слипались. Мысли становились тягучими.
Сначала я решила, что это сон. У окна, спиной ко мне, стояла знакомая призрачная фигура. Без скрипки и смычка. Но и так отлично узнаваемая.
— Маргарита.
Я села, задев Урсула. Кот зашипел. Не на меня. На призрак.
— Здравствуй, Лилит.
— Я ведь сплю? Хм… а почему мы не в башне?
— Нет, не спишь. Я могу покидать башню. Когда наберусь достаточно сил. И даже общаться с живыми. Но крайне редко.
— Тогда почему не поговоришь с братом? И подругой. Они же… — я хотела сказать «винят себя в твоей смерти», но замолчала. Не стоит в это лезть. Может, Маргарита сама считает, что Эмилио с дражайшей невестой ее подвели. — Почему ты… хм… пришла ко мне?
Ответ изумил.
— Кто-то же должен.
— Но…
— Несправедливо запирать тебя здесь. Будь ты обычным темным магом…
— Не полуцветом? — подсказала я.
Маргарита помолчала, подбирая слова.
— Полноценные слишком много о себе мнят. Я сама была такой. При жизни. Когда происходишь из семьи, подобной моей, с пеленок считаешь себя особенной. Директор Бритт — не исключение. Ему нет дела до твоих версий и прав. Он сделал выводы и принял решение. Но завтра в колледж прибудет моя мать. Представлять твои интересы. Она умеет добиваться желаемого. Так что расклад еще может измениться. Виктория Ван-се-Росса хочет, чтобы ты осталась в Гвендарлин.
Я горько усмехнулась.
— Какая разница, чего она хочет. Все уверены, что я искалечила Свена. Никчемный полуцвет напал на полноценного мага! Оставаться здесь самоубийство.
Я охнула и зажала рот обеими руками. Вот идиотка! Последнее слово в разговоре с Маргаритой точно лишнее.
Но она отреагировала спокойно.
— Еще не всё потеряно, — ответила туманно и замолчала.
Я смотрела ей в спину, гадая, почему она тратит накопленные силы для общения со мной. Неужели, я так важна? Ну, конечно! Маргарита жаждет, чтобы ее убийцы заплатили за содеянное. Хочет обелить имя, преданное забвению. А истинный дух сказал, что я ключ в войне. Проклятье! Я пешка не только для теней, но и для духа лунной башни. И всего семейства Ван-се-Росса.
— Герцогиня Виктория сказала, что ты ее ненавидишь, — проговорила я жестко. — За что?
Маргарита не обернулась. Не шелохнулась.
— Поспи, — велела тихо. — Завтра трудный день.
Призрачная фигура померцала и тенью ушла по стене в ночной мрак.
Я всё-таки уснула. Не сразу. Сначала пожаловалась Урсулу на герцогскую семью и их желание меня использовать. Но постепенно усталость взяла свое, и я провалилась в беспокойный сон. Приснилась мама. Она складывала вещи в дорожный сундук. Слишком много вещей. Дот стояла в дверях и всхлипывала, чего обычно за ней не водилось. Тетка понимала, что в наш дом пришли перемены. Такие, которые не исправить.
«Мам?» — испуганно позвала я.
Но та не услышала. Или не захотела услышать. Появилось стойкое чувство, что она бежит от меня. Очень далеко. И надолго.
Но я не понимала причины.
— Лилит…
— Пшаааааа!
Урсул запрыгнул на спинку дивана и шипел-шипел, не переставая.
Я резко села. По телу бегали мурашки. Не от страха. В комнате сильно похолодало, словно кто-то открыл настежь окна. Однако они были крепко заперты, а стекла целы.
— Пшшшшаааа! — не унимался синий кот.
Он смотрел в сторону выхода. Я проследила за его взглядом, и чуть не съехала с дивана. Через щель между дверью и полом просачивался темный сгусток, вроде того, что покинул тело мэтра Рица перед смертью. Он заползал в зал, напоминая туман, но двигался в разы быстрее. Торопился, желая… о, боги! Желая добраться до меня.
