Рот открылся, и, признаться, я понятия не имела, что слетело бы с губ, если б не вмешалась герцогиня Виктория.
— Ты перегибаешь, Грегор.
Ее абсолютно спокойный тон сильнее взбесил Уэлбрука.
— Не тебе меня поучать! Пятнадцать лет назад ты грозилась камня на камне не оставить от этого места, желая докопаться до правды и наказать виновных.
Меня будто ударили по лицу. Он заговорил о Марго! Посмел говорить о самоубийце, пусть и мнимой. Вот, демоны! В каком же он состоянии, коли легко нарушает запрет?
— Мне повторить вопрос, Лилит? — процедил Уэлбрук.
К счастью, заминка помогла мне взять себя в руки.
— Я не убивала Дэриана. Я даже шевельнуться не могла, пока он вытягивал мою магию.
Ответ прозвучал уверенно. Правдиво. Потому что в этот миг я сама поверила. Позже это изменится. Вновь нахлынут подозрения. Но сейчас я сумела убедить себя и посмотреть на Уэлбрука без страха, без сомнений.
— Кто же тогда это сделал? Рашель?
— Нет. Она лежала без чувств.
— Значит, Элиас?
— Нет, он…
— Вы видели, как это сделал кто-то другой?
— Я потеряла сознание и…
Проклятье! Он таки загнал меня в ловушку. Я могла поручиться за себя и Рашель. Но не за Элиаса. Но ведь он никого не убивал. Это с моей магией не всё в порядке. Вспомнить хотя бы как я вытягиваю энергию из предметов, превращая их в прах.
Уэлбрук подумал о том же.
— Слышал, вы делаете успехи на особых занятиях.
Я качнулась. Как он узнал? Доносчик кто-то из учеников? Или мэтров? Но первым запретили обсуждать уроки, а среди вторых ни на кого и не подумаешь. Габриэла и Эмилио на нашей стороне, а Хогард не похож на мальчика на побегушках у главы совета Многоцветья. Тот еще гордец. Наполовину истинный ведьмак.
— Вы так ловко забираете чужую энергию, юная леди, что…
— Хватит! — приказала герцогиня Виктория, поднимаясь. — Допрос окончен. Возвращайся в сектор, Лилит.
Уэлбрук перекосился, но не возразил.
****
Практические занятия еще не закончились, и сектор пустовал. Пытаясь придумать, чем себя занять, чтобы не бегать из угла в угол, как раненный зверь, я вдруг осознала, что готова, наконец, сесть за письмо маме. Письмо, которое всё откладывала. Удивительное дело, как Грегор Уэлбрук меня накрутил! Текст родился в голове до того, как я достала письменные принадлежности. От первого до последнего слова. Легко!
Я не жаловалась, не плакалась, ни в чем маму не обвинила. Предложила встретиться лично и всё обсудить. Не дело расставаться вот так, словно не было шестнадцати лет, которые мы провели бок о бок, деля и радости, и печали. А ещё я напомнила, что на свете существует Дот, оставшаяся без средств к существованию. О теткиной работе в замке Ван-се-Росса я предпочла умолчать. Ни к чему упоминать герцогское семейство. Послание получилось грубоватым, но просить о внимании, а, тем более, материнской любви глупо. Ее либо дарят безвозмездно, либо не испытывают вовсе.
Я перечитывала и перечитывала письмо, пытаясь найти изъян, но не находила. А потом взглянула на часы и поняла, что пропустила полдник. Странно. Рашель полагалось вернуться. Не съел же ее Уэлбрук в самом деле. И не арестовал. Запечатав письмо, я выскочила из спальни. Отправлю по дороге, чтобы лишить себя шанса передумать. И так тянула много дней. Надо поставить точку хотя бы в этом вопросе.
Внизу ждал Ульрих. Сидел на нижней ступени «женской» лестницы. Задумчивый, хмурый. Но вряд ли он сердился на меня. Да и вообще сердился. Ему несвойственно.
— А вот и ты, — проговорил он, будто мы договорились встретиться, а я явилась минута в минуту. — Как прошло?
Я устроилась рядом и пожала плечами.
— Не пойму, кого ОН больше подозревает: меня или Элиаса.
Можно было не опасаться посторонних ушей. После полдника ученики разбрелись кто куда. Большинство отправились на прогулку наслаждаться теплой погодой, которая вот-вот грозила смениться ливнями и сыростью.
— Кстати, об Элиасе. Нильс видел, как они с Рашель спешно покидали замок. Братец сказал, что Рашель шла вся в слезах. Я попытался их разыскать, но, кажется, они этого не хотят. Вокруг замка на так много мест, чтобы спрятаться, но они постарались. Видно, общение с Уэлбруком совсем не задалось.
— Не сомневаюсь, — проворчала я и пристально посмотрела на Ульриха. — Я готова. Готова пить настойку твоей матери. Для особых снов.
Я приняла решение внезапно, но оно не было спонтанным. Мы проигрывали по всем фронтам, теряли контроль. Я жаждала вернуть его. Хоть в чем-то. Или создать видимость контроля. Написала письмо маме, собралась вызывать сны о так называемом отце. Это всё, что я сейчас могла. А раз могла, следовало действовать, а не сидеть, сложа руки.
— Ты уверена? — спросил Ульрих.
Я кивнула. Без раздумий.
— Хочу с этим покончить. Хотя бы с этим.
Ульрих грустно улыбнулся. Он понял причину моего решения. И поддержал его.
…Рашель с Элиасом объявились к ужину. С похоронными лицами.
— Наворотил я дел, — проворчал Элиас, еле ковыряя вилкой в тарелке.
Рашель так и вовсе не притрагивалась к еде, хотя мясная запеканка пахла изумительно.
— Уэлбрук загнал тебя в ловушку? — спросила я под нервный стук сердца.
— Я сам себя загнал. Высказал всё, что думаю о его сыночке.
Брайс выругался, а Ульрих поджал губы.
— Достало, что из Дэриана делают после смерти святого, — Элиас отбросил столовые приборы. — Все знают, каким чудовищем он был. Уверен, даже папочка. Просто не хочет себе признаваться, что вырастил негодяя.
— И ты решил его просвятить? — поинтересовался Брайс назидательным тоном.
— Ой, а ты бы точно смолчал, — ответил Элиас раздраженно.
— Хватит, — велела я и повернулась к дражайшему «дядюшке». — Что сказал Уэлбрук?
— Ну… что непременно докажет мою вину в убийстве Дэриана. Даже если это последнее, что ему придется сделать в жизни.
Повисла тишина. Мы не знали, что на это сказать. Самое ужасное, что никто, считая меня, не мог поручиться, что Элиас невиновен.
В ту ночь я долго ворочалась с боку на бок. На соседней кровати тоже не спали, о чем свидетельствовали редкие тихие всхлипы. Я хотела заговорить с Рашель, но не посмела. Она не из тех, кто выставляет чувства не показ.
Ох, как же надоела бесконечная черная полоса. Случилось бы уже хоть что-то хорошее!
****
Моё желание исполнилось на следующих день. Вечером, когда мы делали домашнее задание в одной из гостиных, в дверь осторожно постучался второкурсник.
