— Я не смотрю, я любуюсь… — хрипловато шепчет Генка и опять вырубается.
В ситуации когда минута кажется вечностью, главное не впадать в отчаяние! Я все таки извернулась, трубку из кармана выудила. Правда она мне не пригодилась, в ту же секунду, как телефон оказался у меня в руках, подоспела помощь. Видимо, вселенная надо мной сжалилась, решила вмешаться: раз уж жильцы дома меня не слышат, или не хотят слышать, она прислала ко мне — Ангела. Самого настоящего, только без нимба и шуршащих за спиной крыльев. В куртке с надписью МЧС и чемоданчиком с красным крестом в руках.
Ромка Ангел, мой одноклассник живущий в соседнем подъезде, врач неотложки Министерства Чрезвычайных Ситуаций, несмотря на плотное телосложение, взвился вверх по лестнице легко и бесшумно.
— Твою мать! Там местные парни мужика с окровавленным ножом поймали, сказали из этого подъезда выскочил…Хорошо я полицию не стал дожидаться, побежал смотреть… — Ромка поставил чемоданчик, — Маш, отойди в сторону. И это, куртку мою накинь.
— А рану как? Отпустить? — спрашиваю испуганно. Генкина кровопотеря меня пугает больше, чем мое неглиже.
— Отпускай, — коротко командует Ангел, стряхивает с себя куртку, я неловко поднимаюсь с колен, утопаю в Ромкиной рабочей одежде.
— Давно без сознания?
— Минуты полторы. Ром, мы его довезем до реанимации?
— При желании сам добежит, — острит повидавший всякого в силу специфики профессии Ангел, умелыми пальцами быстро ощупывает Генкину ранку, — похоже ничего страшного, угрозы жизни как таковой нет. До госпиталя доберемся, точнее скажут. Маш, ты как насчет Бурденко? Они здесь рядышком.
Ромка перевязал раненого, сделал какой-то укол. Я…. Я сидела рядом с Генкой на корточках и плакала. Нервное напряжение дало о себе знать. И Генку страшно жалко. Закончив с процедурами, Ангел кому-то позвонил, попросил подняться с носилками, а меня прогнал одеваться, если хочу с ними поехать. Сказал, что это не по правилам, но нарушать, так нарушать. Они и здесь то оказались, потому что Ромка документы дома забыл. Вот и заскочили за ними на реанимобиле, а тут мы с проникающим ножевым.
— Беги Маш, как раз пока оденешься, мы его на носилки забросим. Хреново без лифта, вдвоем тяжело будет нести.
Я на заплетающихся ногах, путаясь в огромной куртке понеслась вниз. На середине лестницы меня догнал Генкин голос.
— Знать бы заранее, не отпускал бы охрану. Они ребята здоровые, могли помочь носилки спустить. Может я сам потихоньку попробую? Вроде уже ничего не болит….
— Очнулся голубчик? Самому не стоит. Тут был такой случай, парня молодого в драке подрезали, так он вообще боли не почувствовал. Дрался дальше, умер от потери крови. Рядом с ним такой Маши не оказалось, которая могла остановить кровь.
Куртку Ромкину в прихожей сбросила, пробежала к себе в комнату, оперативно сменила домашние брюки на джинсы, натянула мягкий кашемировый свитер. Среди вещей закупленных оптом и со скидкой у Татьяны, имелись зимние высокие кроссовки, их и надела, потом домой добираться буду, от метро в них удобнее чем в сапогах добежать. Схватила в охапку две куртки: свою и Романа, шапку с помпоном и тихо как мышка из квартиры наружу выбралась.
Этажом выше спокойно переговаривались. Как будто там не медики и раненый, а случайно встретившиеся приятели.
— В рубашке родился, как по маслу, мимо жизненно важных органов, пульс равномерный, — добродушно рассуждает незнакомый мужской голос.
— Прошлым летом в Альпах сплавлялся, с плота паренька на скорости выбросило, прыгнул за ним, по камням протащило и ничего, парня вытащил и сам выбрался. — Хрипловато, но достаточно бодренько вещает Генка.
Я улыбнулась, стараясь сильно не бряцать ключами, заперла дверь. Раз Шведов в воспоминания ударился, значит все и правда не смертельно.
— Кажется Маша вышла, — громко шепчет Рома Ангел.
Я уже хотела крикнуть, что к сопровождению пострадавшего готова и тут…… Генка снова заговорил, только на этот раз слабым голосом человека, которому каждое слово с неимоверными усилиями дается:
— Роман, вы считаете с такой психологической травмой, мне одному жить нельзя? Как я с вами согласен…. Чувствую, кошмары ночами замучают. Или бессонница. Попробую уговорить Машу, может…..
— Уговаривай батенька, уговаривай. Одному категорически нельзя! — Громыхает радостный Ангел.
Сговорились… Комедианты, ну ладно…. Я рванула наверх, на ходу придумывая шутку, про жизненную неоходимость подыскать пожилую сиделку, которая каждые три часа будет делать Геннадию очистительные клизмы. Чтобы засыпал спокойнее. Преодолела два лестничных пролета…. Передумала язвить. Генка лежал на носилках, бледный и….. Беззащитный. Увидел меня, улыбнулся вымученно. Господи! Пусть он шутит, ломает комедии, притворяется. Главное — живой. И если понадобится, я…. Буду рядом! Потому что…. Видимо как не загоняла в дальний угол сознания свое чувство…. Не получилось до конца загнать. За пять с лишним лет не получилось, сейчас я готова себе в этом признаться. Но только себе, никому другому.
Роман забрал из моих рук куртку, быстро надел ее на себя и скомандовал:
— Погнали!
На площадке помимо Генки и Ромы, находился старший Ромкин брат — Даниил, незнакомый мужчина, тоже как и Ангел младший, в форме МЧС, и молоденький лейтенант полиции, вчетвером они дружно подхватили носилки с пациентом, осторожно понесли вниз. Даниил с незнакомцем шли впереди, Ромка с полицейским сзади, я, благо у нас широкие лестницы, жалась к перилам; процесс контролировала.
Молодой лейтенант запрыгнул в ожидавшую его машину, автомобиль рванул с места, повез правоохранителей и закованного в наручники несостоявшегося убийцу, в ближайшее отделение полиции. А наш желтый реанимобиль, сигналя проблесковыми маячками, понесся по вечерней Москве. Генка покусывал губу, видимо как не хорохорился, рана давала о себе знать. Ну по крайней мере больше не терял сознания. На повороте на Госпитальный вал, я заметила у него на лбу, выступившую испарину. Хорошо у меня в кармане всегда имеются одноразовые носовые платки, аккуратно капельки промокнула. Левой рукой, правую Генка как только от дома отъехали заграбастал и всю дорогу не отпускал.
Ромка Ангел сегодня нарушил все должностные инструкции, в госпитале он оставался с нами, пока Шведова на обследование не забрали. Только когда каталка скрылась за белыми дверями, распрощался со мной и умчался. А я снова разволновалась, маячила по коридору без остановки. Даже не знаю сколько прошло времени, мало или много, когда доктор, довольно молодой, подтянутый мужчина наконец вышел из-за этих дверей. Мне показалось он хмурый какой-то, бросилась к врачу с замирающим сердцем.
— Как он? Ранение всё-таки опасное?
— Жизненно важные органы не задеты, так что, ничего страшного. Дня три придется побыть у нас. Пациент оплатил отдельный бокс, как только его разместят, вас к нему проводят. Простите, кем вы ему приходитесь?
