Молчу, давая моей женщине принять решение за меня. На сегодня я свою норму ошибок уже выполнил. И Ливия начинает рассказывать.
Глава 29
Продолжая думать над планом по освобождению детей Ады, понимаю, что без оружия не обойтись. Поэтому сначала изучаю в интернете все возможное точки его продажи, а потом отправляюсь в город. Ливия вызывается составить мне компанию. Она разбирается в оружии намного лучше, чем меня, и я радостью принимаю ее помощь. Когда мы уже собираемся выходить, заявляется Америго. Предлагаю ему пойти с нами, но брат отказывается.
— Я пришел поговорить с Айлин, — несколько смущенно произносит он. — Надеюсь, ты не будешь против.
— Буду, — тут же протестую я. Лив берет меня под руку и смотрит мне в глаза.
— Да ладно тебе, — ласково говорит она. — Все, чего ты мог опасаться, уже произошло. Должны же они поговорить по душам наконец. Для Айлин это важно.
— Постарайся сделать так, чтобы я не пожалел об этом, — говорю я, снимая с вешалки пальто. — Мы вернемся часа через три.
Америго широко улыбается и, послав Ливии воздушный поцелуй, в один прыжок поднимается по лестнице на второй этаж. Древний вампир, а ведет себя как подросток. И я ловлю себя на мысли, что завидую ему. Я уже забыл, что такое волнение влюбленности, когда тебе от переизбытка страсти сносит крышу.
— Он это заслужил, — тихо говорит Лив, словно прочитав мои мысли. А может, она и сама думала о том же. — Пойдем.
Берет меня за руку и уводит из дома.
Вместо трех часов у нас уходит почти пять. Все время возникают какие-то мелкие сложности, недоразумения, на улаживание которых приходится тратить много времени. От этого у меня портится настроение. Раздражаюсь по пустякам, что никак не улучшает ситуацию. Ливия, как может старается сгладить острые углы. В итоге мы уезжаем с багажником, заваленным оружием на любой вкус. В пределах разумного, конечно.
— Ты был влюблен в эту женщину? — спрашивает Лив про Аду. Она никак не может понять зачем я ввязался в эту аферу со спасением детей.
— Нет. Элементарное сочувствие, не более, — отвечаю я, вспоминая нашу с ней последнюю встречу в кафе.
— На тебя не похоже, — говорит Лив и отворачивается к окну. Похоже, ей проще верить в какую-то созданную воображением фантазию, чем моим словам.
— Давай обойдемся без ревности, хорошо? — миролюбиво предлагаю я, останавливая машину. Ливия ничего не отвечает. Не могу понять, что на нее нашло.
— Тебе скучно со мной, да? Я видела, как ты смотрел на брата, когда тот поднимался к Айлин. Сам выдал себя с головой, — сухо отвечает моя женщина, выбираясь из салона.
— Милая, не стоит искать слона под столом, — подходя к ней и беря ее за локоть, говорю я. — То, что мне хочется каких-то ярких эмоций, вовсе не значит, что я брошусь их искать или что я больше не люблю тебя. Скорее, это ностальгия. Не стоит предавать этому значение, пожалуйста.
— Прости, — выдыхает Лив и порывисто обнимает меня. — Я очень боюсь потерять тебя снова, поэтому мерещится черт знает что…
Понимающе киваю. Направляюсь к крыльцу. Дверь в дом открыта, и я делаю Ливии знак остановиться. Осторожно вхожу в прихожую. Жалею, что все оружие осталось в машине. До слуха доносятся приглушенные стоны. Заглядываю в гостиную. Там на полу в луже крови лежит Америго. По его телу пробегают судороги, пальцы рук почернели. Кажется, дело совсем плохо. Подбегаю к нему, опускаюсь на колени. Он тянет руку к горлу, на котором видны следы от укуса, вокруг которых расходится синева.
— Они забрали Айлин, — беззвучно шепчет он окровавленными губами. — Вагнер… Его пес уделал меня.
— Оборотень? — уточняю я, слыша за спиной шаги Лив.
Америго едва заметно кивает. Это очень, очень плохо. Вспоминаю Саида и слова Ады о том, что он присматривает за Айлин.
— Я не жилец, — озвучивает мой страх брат. — Я знаю… Спаси ее, ладно?
— Вместе спасем, — решительно говорю я и спешу на кухню. Помочь Америго может только серебро. Это единственное, что нейтрализует яд от укуса оборотня, который является для вампира смертельным. Достаю с полки большое серебряное блюдо, на которое Рита любила класть фрукты. Беру его двумя пальцами и тут же получаю хороший ожог. Но думать о боли некогда. Быстро возвращаюсь к брату, возле которого уже сидит Лив и что-то шепчет ему, гладя его по волосам. Прошу ее отодвинуться. Складываю посудину пополам и прикладываю к ране Америго. Тот заходится в истошном крике. Пытается вырваться, отпихнуть меня, но, слава Богу, сил у него на это не хватает. Лив зажмуривается и затыкает уши руками. Сорвав голос, брат переходит на глухой стон. Глаза закатываются. Клыки, которые не хотят убираться от болевого шока, протыкают нижнюю губу.
— Терпи. Других способов нет, — говорю я, не сводя глаз с его лица. — Ты ведь хочешь жить, ты должен жить…
Лив тихо всхлипывает, стоя рядом. И я понимаю, что ее чувства к Америго намного сильнее, чем она сама это понимает. Отнимаю серебро и смотрю на рану, которая превратилась в черное месиво. Страшное зрелище. Нужно много крови, чтобы это хотя бы немного зажило в ближайшее время.
Америго мечется в полубессознательном состоянии, когда в прихожей раздается шум и входит Дэшэн. Мгновенно оценив ситуацию, бежит на кухню и через секунду возвращается с пакетом крови. Опускается рядом с братом и начинает его поить. Тот сперва не реагирует, а потом жадно вцепляется полиэтилен руками.
— Этого мало, — поднимая на меня глаза, говорит китаец. — Яда в организме очень много. Он может не справиться.
Так как содержимое пакета уже закончилось, вскакиваю на ноги, чтобы прямо сейчас отправиться на поиски жертвы.
— Слишком долго, вы не успеете, — говорит Дэшэн. Прежде, чем я успеваю что-то ответить, берет ножик для писем, лежащий на журнальном столике и, разрезает себе запястье и прикладывает к шубам Америго. Тот тут же мертвой хваткой вцепляется в него.
— Ты с ума сошел! — вырывается у меня. Но Дэшэн выгляди спокойным и даже невозмутимым. Словно это не его кость сейчас хрустит от железных тисков моего брата.
— Вы же знаете, что даже если я умру, со мной все равно ничего плохого не случится, — небрежно произносит он. Смерть Риты на него очень плохо действует. Жажда глупого риска обычно до хорошего не доводит. По его лицу растекается мертвая бледность, губы синеют.
— Довольно, — произношу я, стараясь освободить китайца от Америго. — Ты же убьешь его!
— Нет! — рычит тот, не желая отпускать свою жертву. — Еще!
Дэшэн вот-вот потеряет сознание. И тогда его смерть точно станет неизбежной. Я не хочу этого допустить. Приходится заехать брату кулаком в солнечное сплетение, чтобы тот отпустил китайца.
— Пустое, господин, — без сил падая на пол, бормочет мой друг. К нему подходит Ливия, обнимает за плечи, гладит по волосам. Вижу, как ей тяжело себя контролировать, чтобы самой не наброситься на него. Но она держится. Дает ему свою кровь, запечатывает рану. А он сидит, безучастно уставившись в одну точку. Словно все, это происходит не с ним.
