— Скажешь что-то еще? — спрашивает Эдриан.
Унар смеется ему в глаза. Сплевывает кровь.
— А сам, без моих подачек ты не можешь?
Эдриан кивает, и Унара бьют снова.
Что же он делает?! Ведь нарывается совершенно сознательно. Зачем?! Пытается отвлечь Эдриана? Но это только еще больше разозлит, он сейчас убьет Унара, потом меня.
— Не надо… — шепотом говорю я.
Унар качает головой, «не стоит, Нете» — спокойно и серьезно, без слов, но я не могу не понять. Из носа, из разбитой губы, течет кровь.
Зачем? Очередная игра? Он же знает, что делает?!
Эдриан резко поворачивается ко мне, и уже почти собирается что-то сказать…
— Почему ты сбежал? — громко и со всей язвительностью, говорит Унар. — Испугался, что Сигваль убьет тебя? Ты только с женщинами умеешь драться? А с мужчинами…
Не успевает договорить. Эдриан кивает своему, и Унара бьют под ребра, так, что у него перехватывает дыхание, он хватает воздух ртом, зажмуривается от боли, шипит сквозь зубы…
Что мне делать? Позволить ему?
На глаза наворачиваются слезы.
— Или ты испугался, — говорит Унар, немного отдышавшись, — что не справишься с такой девушкой, как Агнес? Одно дело — насиловать безответных пленниц, и совсем другое — дочь короля!
Эдриан сам подходит к нему. Смотрит, пристально.
— Чего ты добиваешься? — в его голосе злость, но и заинтересованность тоже. — Быстрой смерти?
— Это интересный вариант, — говорит Унар. — А что, ты планировал развлечься? Или я не в твоем вкусе, Тифрид? Тебе нравятся маленькие мальчики и маленькие девочки, которые громко визжат и просят отпустить их? У тебя же встает на визжащих мальчиков? Прямо во время допроса, при всех, так, что ты не можешь сдержаться? Тебе нравится, да?
Щеки Эдриана белеют от ярости, зеленеют, еще немного, и… Унар ведь говорит о чем-то конкретном?
— Я всегда хотел спросить, Тифрид, — тихо, и так проникновенно говорит он, — как же ты с женщинами? Без воплей не можешь? А если женщина сама хочет тебя, то как? Все, да? Уже не выходит? Поэтому ты сбежал?
Унар смеется, откровенно.
— Ты будешь кричать, — говорит Эдриан сквозь зубы.
Поворачивается ко мне. Хватает за подбородок, дергает к себе.
— И ты тоже будешь кричать, твое высочество, — его голос становится хриплым, дрожит. — Будешь кричать так, как мне нравится.
А выдержки-то у него куда меньше. Не хватает.
И тут Унар дергается вперед, почти вырываясь, почти достав Эдриана. Но их слишком много. Его хватают, заваливают на пол и бьют. Ногами. По лицу, по ребрам, и куда придется. Они все… пока Унар не теряет сознание. Он лежит на полу… брызги крови…
— На конюшню его, — говорит Эдриан. — И привяжите покрепче.
Потом ко мне.
— Хочешь посмотреть, моя радость?
Я следующая?
Унара тащат за ноги.
Это безумие, но… его рука задевает мою ступню, и пальцы чуть сжимаются и отпускают, его тащат дальше. Мне кажется даже, Унар ухмыляется мне. Его глаза закрыты, лицо в крови, но… Безумие. Словно «не бойся, Нете».
Они убьют его?
«Это поможет выиграть время, а там будет видно».
Немного времени…
Может быть, даже помощь от магистрата… хотя я не верю. Но во что мне верить еще?
Время…
— Эдриан, а можно мне немного вина? — мягко говорю я.
Сама протягиваю руку и кладу ему на плечо.
— Вина? — он, кажется, удивлен.
— Да, — говорю я. — Ты же не откажешь девушке? Выпьем за встречу?
— Сейчас?
— Но ведь наш друг никуда не убежит?
Губы Эдриана кривятся.
— Боишься?
— А тебя это возбуждает?
Он хватает меня, рывком притягивая к себе. Одной рукой он держит мою шею, у затылка, другой принимается гладить меня между ног, жестко, почти больно…
— Ты даже не представляешь, что возбуждает меня, моя радость, — говорит он.
Еще немного, и слезы из глаз.
— А если я хочу узнать? Разве не за этим я здесь?
Он отталкивает меня.
Долго смотрит, словно оценивая.
— Идем, выпьем, — соглашается, наконец.
Глава 20
Бокал с вином прыгал в руках. Хотелось напиться, но не могла.
Эдриан усадил меня к себе на колени, и тискал… Мне было противно и страшно.
— Ты спала с ним? — спрашивал Эдриан.
Его руки на моей груди… Не могу… Я попыталась поставить бокал, но Эдриан не позволил. «Пей».
Интересно, если я сейчас пролью на него, он так же изобьет и изнасилует меня?
Он сделает это, даже если не пролью.
Он задал вопрос…
— Нет, — сказала я.
— Нет? Неужели? Чем же вы занимались все это время? Молодой мужчина и молодая женщина вдвоем…
Его губы на моей шее, он проводит языком, и меня трясет.
Не хочу.
Нельзя бояться. Нельзя плакать.
Самое смешное, я именно спала, рядом, в обнимку… но ничего больше.
— Нет. Я ехала к тебе. Я берегла свою невинность для тебя.
— Невинность? Ты?
— Ты не веришь мне?
Его руки скользят вниз, по моему животу и…
Нет. Я это переживу. От такого не умирают. И найду выход. Отчаянье — это смерть.
— Ты хочешь проверить, Эдриан? — говорю я.
Я убью его. Лишь только он расслабится рядом со мной, зазевается, и я его убью.
— М-мм… может быть… Сейчас проверим.
Он расстегивает ремень на мне. Я одета как мальчик, штаны… Он снимает ремень, и просовывает руку… Его пальцы на моей коже. Я… Я не хочу так!
— Боишься? — спрашивает Эдриан.
У меня дрожат губы.
Шаги за дверью. Быстрые шаги, которые становятся медленнее и неувереннее с приближением.
— Милорд! Простите, милорд…
— Да? — раздраженно отзывается Эдриан. Его прервали.
Дверь открывается, на пороге один из солдат, у него вытянувшееся, почти испуганное лицо. Опасно приносить Тифриду дурные вести.
— Он сбежал, милорд!
— Что?!
Эдриан вскакивает, резко. Я падаю на пол.
— Тот человек, милорд! На конюшне. Вы приказали привязать его. Он был без сознания, но как только его притащили туда, он очнулся и убил наших. У него был нож.
