И я не вижу сон до конца. Мы погибли? Ник поймал меня, и…? Все получилось?
Он обнимает меня — в реальности, не во сне. И рядом с ним так спокойно…
28. Оливейра
Утром похороны. Йоазеф. Я поехала тоже.
Йоазеф хотел, чтобы я отправилась в больницу вместе с ним, и наверняка был бы… я не знаю, как сказать. Но, думаю, так правильно. И еще, если бы он не попросил меня поехать тогда, то даже не знаю, что бы сейчас со мной было. Узнав правду, я готова была сбежать, и только это… Все так сложно.
Я знала его совсем немного, но он был хорошим человеком.
Небольшое кладбище, чуть в стороне от Олкаса. И совсем мало людей. Мы с Ником. Наша экономка Мардж и кухарка Люси, их привез Гари, парень с конюшни. Еще пожилая женщина, Ева, как я поняла — двоюродная племянница Йоазефа, ее сын… И еще Алекс. Больше никого.
Алекс, думаю, уже все понял про нас. И они с Ником почти не разговаривали. Только очень сухо, по делу, когда этого нельзя было избежать. Возвращаться в замок Алекс не собирался, и даже, как я поняла, собирался уехать совсем… до весны. На поиски новой жертвы? Я ведь уже не гожусь.
Я даже понимала, что мне не в чем Алекса обвинить, он всего лишь защищает людей, он не видит другого выхода. На памяти Алекса еще ни разу попытка избежать ритуала не принесла ничего хорошего. Он не одобрял метания Ника, не видел другого выхода. Но Ник не готов смириться.
И все же, кладбище — не то место, где стоит выяснять отношения.
Йоазеф лежал в гробу… такой маленький… но такой спокойный. Словно спал, словно ему снились чудесные добрые сны. Вокруг столько живых цветов…
Черная земля и белый снег.
Почти все время Ник держал меня за руку. Просто давая понять, что он рядом, что я не одна… а, может быть, ему самому сейчас нужна была поддержка. Почувствовать, что рядом кто-то есть. Мы нужны друг другу. И даже магия ничего не меняет, просто так вышло.
Только сейчас поняла, как много значит та магия.
Я смотрела на Алекса, и видела его совсем другим. Я теперь с Ником, он «перетянул» меня, и волшебство исчезло. Нет, конечно, сам Алекс не изменился, он все такой же огромный красавец в дорогом темно-синем пальто, у него все такие же ослепительные глаза и такая же ослепительная улыбка. Мое восприятие изменилось. Он стал чужим. Холодным. Непонятным. Я стала замечать легкое пренебрежение во взгляде, как чуть кривятся губы, как он нетерпеливо поглядывает на часы.
Даже в его идеальной внешности мне виделось что-то отталкивающее. Слишком хорош, словно идеально отфотошопленная модель на обложке журнала.
Я вдруг поняла, что больше не доверяю ему. Ложь… все ложь.
И если бы Алекс попытался подойти и приобнять, как бывало, то я бы не позволила. Мне было бы неприятно.
Меня больше не тянуло к нему.
Но ведь с Ником такого не будет? Магия рано или поздно уйдет, развеется… и что останется тогда?
Ник задумчиво хмурился, так же задумчиво, осторожно, поглаживая мои пальцы… ему было не до того.
* * *
— Я Тони, — он лучезарно улыбался, протягивая мне руку. — Рад познакомиться, миледи!
— Женя, — я протянула и пожала в ответ, хотя было чуть неловко. Ну, какая я леди?
Оливейра заулыбался шире.
— Можно просто Женя, да? Отлично! Очень правильно, что Ник вам все рассказал! Ник! — он бескомпромиссно сгреб Ника в объятья, похлопал по спине. — Ну и здоров же ты стал! Я смотрю, у тебя есть шанс, да? Впервые за две сотни лет!
Ник чуть скривился, что-то буркнул по поводу шанса, но в целом, я видела, он был Оливейре рад. И внезапно поняла, что еще недели две назад, эти двое не ужились бы рядом, не договорились. Не зря Алекс тогда сказал, что они чуть не поубивали друг друга. Две недели назад Ник не просто буркнул бы, а ощетинился всерьез, психанул… Сейчас он почти улыбался. Еще немного, и начнет верить сам.
Тони Оливейру мы встретили на вокзале, уже ближе к вечеру. Сейчас все вместе поедем домой.
— Ник, возьми один чемодан, будь другом, — так легко и непринужденно предложил Тони. — Нет, не этот, другой, тот тяжелее, в нем книги. Этот я и сам донесу.
— Я тебе носильщик, что ли? — возмутился Ник. Впрочем, возмутился скорее для вида, его это даже забавляло.
— Да ладно тебе! Только не говори, что тебе тяжело!
Ник усмехнулся.
— Может, мне лень?
— Мне, значит, не лень переться в такую даль, а тебе лень помочь мне с чемоданом? Бери давай. И пошли. Кстати, в этих поездах отвратительно кормят, я сейчас готов целого дракона съесть! Может, мы пообедаем где-нибудь тут?
— Дракона не обещаю, но Люси уже готовит для тебя ужин. Пошли.
Ник взял второй чемодан. То, как он нес его — действительно было совсем не сложно и не тяжело. Чуть ли не помахивая. Я потом попыталась поднять сама, у машины, мне интересно стало — едва смогла оторвать от земли. Там не книги, там кирпичи просто!
Тони не умолкал ни на минуту.
Причем то, как он говорил все это — на грани абсолютной бестактности, но в то же время — просто независимый взгляд на вещи. Словно не о Нике, не о его родных, не о чем-то личном, а только наблюдения за совершенно посторонним. Я поглядывала на Ника — как он держится? Но он только чуть морщился и поджимал губы. Очевидно, привык. Очевидно, он отлично понимал, кого пригласил сюда.
— У Патрика ничего не вышло, потому что он был один! — радостно говорил Оливейра. — Если бы он сначала нашел подходящую девушку, и только потом бросился в пропасть, пытаясь защитить ее от смерти, то кто знает, может быть сейчас ты бы уже спокойно закончил Ордаст, работал бы в какой-нибудь скучной конторе. А твой отец любил твою мать… я не хочу сказать ничего плохого… и кого-то там до нее, за свои полторы сотни лет… Но, к несчастью, он выбирал девушек, у которых не было дара, то есть совсем. Они не могли помочь ему, не давали силе раскрыться. А без этого никак! Все эти интрижки с целью затащить на алтарь — не дают настоящей искры. Посмотри на Алекса! Уж сколько он одаренных баб соблазнил — давно пора было стать драконом. Если б сделал это, он бы давно стал лордом в обход тебя. Но не выходит. Это должно идти только от сердца!
Оливейра говорил, пока мы шли по перрону, когда выходили на улицу, пока шли к машине, пока Ник запихивал чемоданы в багажник. Самого Оливейру Ник запихнул на заднее сидение, сразу и бескомпромиссно, хотя тот пытался сесть вперед, рядом.
— Здесь Женя сидит, — только коротко сказал Ник. — И не болтай мне под руку, очень сложная дорога.
— Сложная? Не смеши меня! Я видел, как ты водишь! Женя, ведь этот парень тебе нравится? Нравится, я вижу! Ты же понимаешь, что все это, когда лорд и леди, задумывалось не просто так! Победа над Уркашем — как подвиг, как стремление совершить невозможное, преодоление себя, во что бы то ни стало! Только никак не выйдет совершить подвиг, думая о всем человечестве разом. Для всех — значит ни для кого, в пустоту. Персонификация важна! По-настоящему прыгнуть выше головы можно только для какого-то очень важного человека. Ради семьи, ради детей, ради любимой. Ради любимой можно хоть в Бездну, хоть драконом стать. Ты понимаешь?
