— Хорошо, — тихо говорит она.
Сигваль хмурится. Все это нравится ему не больше, чем ей. Он не король и не может решать всего. Не может взять деньги из ниоткуда.
Он берет ее за руку, осторожно гладит большим пальцем.
— Я постараюсь что-нибудь придумать, — говорит почти обреченно.
Вдруг вскакивает, вспомнив о чем-то, бежит к себе.
— Сейчас, Лив, подожди немного.
Он уходит, а потом возвращается, так же бегом, держа в руках небольшую шкатулку. С воодушевлением.
— Вот, — говорит он. — Хотел отдать перед свадьбой, но, возможно, это поможет выбору платья. У вас там свои женские тонкости. Открой.
Лив открывает.
Боже мой… Такая красота…
— Это принадлежало моей матери, — говорит Сигваль, и улыбка впервые касается его губ. — Теперь твое. Хочешь примерить?
Ожерелье с крупными сапфирами и мелкими брильянтами по краю, удивительно изящная работа. И даже поверить сложно…
— Мне? — почти испуганно говорит она.
— Ты ведь станешь моей женой, — говорит он. — Теперь это твое по праву. Нравится?
22. Исабель, новое платье
Тот же вечер, чуть ранее
— Я знала, что ты придешь, — Исабель ждет его.
Она знает, как роскошна сейчас в новом платье нежно-голубого шелка, с полуоткрытыми плечами, как он любит. И даже аромат духов — не слишком утонченный, цветочный, которым она пользовалась раньше, давно, только приехав в Таллев. Это напомнит ему. Исабель точно знает, что делает.
— Чего ты добиваешься? — холодно говорит он.
— Подойди…
Она стоит в глубине комнаты, у окна, закатные блики мягко играют переливами шелка. Огонек свечи поблескивает в ее глазах. Для свечей еще рано, но свечи создают особое настроение.
Он подходит.
Но ни злости, ни вожделения, ни даже легкой ухмылки на его лице. Ничего.
— Ну, и? — говорит он. — Какого хера?
Почти обидно.
— Тебе не нравится? — удивляется она.
Он делает еще один шаг к ней, и теперь стоит совсем близко, почти касаясь.
— Ты ведь не совсем дура, Иса. Ты сделала это не для меня. Чья это была идея? Тифрида? Муррея?
Она вздрагивает.
— Ты получил кучу денег с Бейоны! Разве я не могу позволить себе такую малость?
— Малость? Или ты думаешь, если Рикард Муррей дал тебе лично, из своего кармана, то это ничего не значит? Ему понравилось платье?
— Как ты смеешь! — вспыхивает она.
— А разве это не так? — холодно удивляется Сигваль. — Его люди по всему замку. Мирок уже не доволен, банку нужны гарантии. Я уже говорил с Гверо.
— Гверо? Как смеют эти люди указывать нам? Какое им дело, до того, какие платья я шью?!
— Миром правят деньги, а не короли, Иса. И дело не в платье. Если бы Рикард отсыпал тебе денег исключительно за то, как ты хороша в постели, я бы не стал возражать, это было бы твое дело, Рикарда и моего отца. Но все намного сложнее, к сожалению.
Исабель бледнеет.
— Как ты смеешь! — хочется убить его. — Я не спала с ним!
— Жаль, — говорит Сигваль. Так искренне и так презрительно, что Исабель срывается.
— Ублюдок! — с размаху бьет его по лицу.
Сигваль слегка морщится, облизывает губы. Чуть-чуть выступает кровь сбоку на губе, капелька.
— Через две недели, сразу после моей свадьбы, ты уезжаешь в Форкун, — Сигваль говорит спокойно и равнодушно, словно ничего не было, никакой вспышки. — Можешь собирать вещи. И если за эти две недели ты выкинешь еще что-то подобное, я…
— Трахнешь меня во дворе перед всеми? — Исабель не дает ему договорить. Подается вперед, совсем близко. Заглядывает ему в глаза. Его ноздри чуть вздрагивают.
— Я смотрю, ты прямо хочешь этого? — говорит он.
Ирония в его голосе.
— Да. Я так скучаю по тебе, что еще немного, и сама трахну, пусть и на виду у всех. И я ревную, Сигваль. Безумно. Неужели эта бледная девочка с испуганными глазками нравится тебе? Что она может? Смущаться, краснеть и лежать как бревно?
Прижимается к нему, давая понять, что она точно как бревно лежать не будет.
— Чего ты добиваешься, Иса?
— Я хочу тебя! Сними с меня это платье, и я буду покорной! Я буду делать все, как ты хочешь!
Она трется об него, как кошка. И уже чувствует его возбуждение в ответ.
Только он вдруг ухмыляется.
— Снять платье?
В его голосе слышен подвох, но Исабель зашла уже слишком далеко, чтобы отступать.
— Да… — она тянется к нему, пытаясь поцеловать, касается губами его губ. Но он даже не думает ответить ей. Хотя как встал его член она прекрасно чувствует. Ублюдок!
— Так это все ради меня? — говорит он, и ее почти бросает в дрожь от его голоса. Чуть хрипловатого, низкого… ее обдает огнем.
— Да, — говорит она. — Ты отказал мне, и я решила взять иначе. Я королева, не забывай. Я имею право! Тебе же всегда нравились сильные женщины, которые сами берут, что им нужно.
Он разглядывает ее, чуть сощурившись. Задумчиво проводит пальцем по ее плечу, задевая и немного сдвигая вниз платье.
— М-мм, — говорит Сигваль. — Значит, снять его с тебя?
— Да, — говорит она, уже почти чувствуя, как победила. Он снова с ней. Она скучала. Она на самом деле скучала без него…
— Повернись, — мягко говорит он.
И сам разворачивает ее к себе спиной. Гладит ее шею, и чуть под волосы пальцами, так сладко, что вдруг хочется застонать и тянуться за ним.
Она подается назад, прижимаясь спиной, бедрами, к его бедрам.
— Обними меня.
Сигваль хмыкает в ответ.
— Не так быстро, Иса.
Он чувствует его горячее дыхание на своей шее.
— Те самые старые духи? — говорит он. — Они же тебе не нравились? Слишком простые для тебя.
— Тебе они нравились, — говорит Исабель. — Все для тебя.
Чувствует его тепло совсем рядом, его пальцы касаются ее плеч.
— М-мм, — довольно говорит он, берет ее за талию и чуть отстраняет от себя. — Платье… Я не смогу снять, если ты будешь прижиматься ко мне.
— Можешь взять меня прямо так. А платье мы снимем потом.
Почти чувствует, как он ухмыляется.
— Сначала платье, Иса. Потерпи.
Медленно, неторопливо принимается за шнуровку. Распускает. Стягивает с плеча. И гладит кожу ладонью… Потом с другого плеча.
