Книга Женщины принца Сегваля, страница 7. Автор книги Екатерина Бакулина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Женщины принца Сегваля»

Cтраница 7
5. Ингрид, утренняя нежность

— Завтрак готов…

Проснувшись, Ингрид не сразу понимает, кто лезет к ней обниматься. Это так странно.

Ее целуют в плечо, потом в шею, щекотно трутся щекой о скулу.

— Ну, если вставать не хочешь, я сожру все сам, — с теплой усмешкой.

Она вздрагивает. Едва не подпрыгивает от этих слов. Разворачивается к нему.

Все, что было вчера вдруг разом встает перед глазами.

До паники.

— Не пугайся, это, всего лишь, я.

Сигваль. Всего лишь…

Он обнимает ее, осторожно гладит ладонью живот.

Мальчишка. Удивительно, каким мальчишкой он выглядит с утра. Такой расслабленный и довольный, почти беспечный. Светлые волосы, серые глаза, даже немного веснушек на носу — она и не заметила. Волосы мокрые… Он успел умыться или даже поплескаться вовсю, вон, грудь тоже слегка мокрая.

Он смыл кровь…

И он все еще голый.

От него пахнет нагретой водой и мылом. И жареным беконом еще… или не от него, а просто пахнет, завтрак же принесли.

Едва рассвет.

Бог ты мой, пошевелиться после вчерашнего Ингрид не в силах. Если бы не это — можно было бы решить, что те забавы ей приснились. Или, вернее, что снится сейчас. Снится, как Сигваль нежно и неторопливо обнимает ее, берет в ладонь ее грудь, гладит большим пальцем — чуть-чуть щекотно и так приятно. Даже пугает немного, потому, что так не может быть.

И, наверно, поэтому она…

— Я не хочу завтрак, я хочу спать.

Невольно сжимается, пытаясь подтянуть колени, закрыться…

Боится поверить. Лучше уж сразу.

Если бы она сказала такое мужу, если отказалась идти с ним, он бы ее убил. Самое меньшее — вытащил бы из постели за волосы и…

— Ладно, — соглашается Сигваль, целует в плечико, у него такие теплые губы. — Значит, мы можем не торопиться.

Он гладит ее грудь осторожно, почти задумчиво, обводит пальцем сосок, чуть сжимает, тянется к ней губами, и, точно так же, как пальцем, обводит языком. Медленно… Это кажется так странно… Просто потому, что от Сигваля она ожидает другого. А он ведет пальцами на живот, и всей ладонью, мягко прижимая к себе. Глубокий вдох. И тело Ингрид само подается к нему, отвечая на эту ласку, непроизвольно, со стоном… Но в голове… в голове почти смятение. Невольное ожидание удара, как только она расслабится.

Но он лишь разворачивает ее к себе. Под себя. Разводит ее ноги, чуть приподнимая, направляя.

Разглядывает ее.

— Ты невероятно красивая, — говорит просто и без затей, от души.

Его ладони скользят по ее коже, так, что хочется выгибаться им навстречу.

А потом Сигваль наклоняется к ней и целует в губы. Все так же искренне, и так горячо. И, вместе с поцелуем, входит в нее, медленно, тоже лаская, наслаждаясь этим движением… Обнимая и прижимая к себе, наполняя собой.

И это вдруг болью отдается в сердце. Едва не до слез.

Ингрид не понимает…

Это больше не похоже на игру, на взаимное удовлетворение, даже на страсть… что-то большее. Пусть мимолетное, но настоящее чувство.

Ингрид не готова.

Нет, она боится. Это чувство не наполняет ее сердце, а лишь отдается звенящей пустотой. Она больше не может любить, даже вот так, на одно утро. После всего, что с ней было — любовь безвозвратно выгорела внутри.

Нежность отдается тоской и тянущей болью.

И то, что происходит сейчас…

— Что это за тюленьи ласки? — говорит она, лишь только он отрывается от ее губ.

Сломать это наваждение.

— Тебе не нравится? — он все еще довольно улыбается, ничего не изменилось, только где-то в глазах…

— Мне нравилось вчера… поживее. А для этого мог бы и не будить меня.

Провокация. Пусть лучше он ударит ее, чем так. Пусть лучше ей будет больно сейчас… потому, что если позволить ему, поверить — то будет в стократ больнее, когда он уйдет.

— Поживее? — его ухмылка становится жестче. Он крепче обнимает ее за бедра, и резко толкается в ней. — Так?

— Еще! — требует она. — Побыстрее.

И он дает ей еще. И резче, и глубже… больнее. Так же, как вчера, а, может быть, даже куда злее, потому, что вчера это был искренний порыв, а сейчас — идет от разума, не от сердца. Еще резче и еще. И никому из них двоих от этого не хорошо. То есть — не так. Не так хорошо, как должно было быть. Ингрид кричит под ним, сама не понимая, от наслаждения или от обиды.

Он кончает, и тут же, без паузы… только один выдох… поднимается на ноги.

Идет одеваться.

Нет, сначала немного воды в лицо — остыть. И все.

Это непостижимо.

Ингрид пытается прийти в себя, отдышаться, справиться с навалившейся слабостью.

Но когда находит в себе силы хотя бы сесть — он уже натянул штаны и почти застегнул сорочку.

— Ты можешь не вставать, — бросает ей через плечо. — Я буду занят весь день, никто не потревожит тебя. Спи, еще очень рано. Потом скажи слугам, тебе принесут завтрак. И твое платье скоро принесут, я распорядился. Отдыхай.

В его голосе сухая отстраненная вежливость.

Мальчишка… Бог ты мой! Она задела его чувства. Но он слишком взрослый и слишком сильный, чтобы это показать. У него ведь вообще нет никаких чувств — это известно всем.

Нельзя же так!

Собравшись с силами Ингрид встает.

Успеть, пока он не ушел.

Подходит, обнимает его сзади, когда он почти застегнул камзол.

И телом чувствуя, как он напряжен, и как напрягается еще больше от ее объятий. Но не пытается освободиться.

Не оборачивается. Просто ждет.

— Прости, — говорит она.

- Не говори глупости.

— Прости, — она качает головой, прижимается щекой к его плечу. — Я испугалась. Нежности… Я не привыкла, что со мной так… испугалась… прости…

Теряется вдруг. Как все это выразить словами?

Он вздыхает и немного расслабляется. Потом поворачивается и целует ее в висок.

— У меня сегодня тоже много дел, — говорит спокойно и ровно. — И к вечеру, неизбежно буду злой, голодный и с желанием кого-нибудь убить. Если захочешь — приходи. Будет так, как тебе понравилось. Без тюленьих ласк.

Несколько мгновений смотрит ей в глаза.

Где-то там, на дне — одиночество.

— Отдыхай, — говорит небрежно, потом поворачивается и уходит.

Одиночество. Она тоже остается совсем одна.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация