— Это слишком легко!
Он смеется.
Легко. Она же видела, как он дерется, какая у него реакция, как он спиной чувствует опасность, и успевает… Хихикающую и топающую Оливию с закрытыми глазами ему ловить не сложнее, чем с открытыми.
— Хочешь, можно и правда заткнуть мне уши. Тут есть хорошие свечи — взять теплого воска, размять пальцами, скатать шарики. И я не буду слышать тебя. Правда это тебе не поможет. Осталось совсем немного одежды, и ты моя… Или хочешь сдаться сразу?
Ну уж нет!
Не так быстро. Мало. Она хочет еще.
— Не видя и не слыша — как ты поймаешь?
— На ощупь, — Сигваль ухмыляется. Слишком уж уверен в себе. Просто наглая свинья!
Но он нравится ей именно таким.
Попробуем.
Взять воска — это не сложно.
И все же, лишившись еще и звуков — он на мгновение теряется. Всего на мгновение. Оливия видит, как вытягивается его лицо, и он чуть прикусывает губу…
Она берет его за руку. Ведет на середину зала. Заставляет повернуться несколько раз, окончательно сбивая ориентацию.
И шаг назад.
Теперь он словно в пустоте. Один.
Шаг в сторону.
Он не поворачивается за ней. Не понимает.
Ждет. Вытянувшись. Сейчас ему действительно не просто бегать за ней.
И она легонько, без замаха, задевает его плеткой по ноге.
Сигваль почти подпрыгивает. Бросается в сторону, но Оливии там уже нет. Теперь ему не справиться и не достать ее, пока она сама этого не захочет.
Ощущение власти.
Или это она слишком самоуверенна?
Звуков нет. Все, что она может — прикоснуться, чтобы дать ему понять… Напрвить.
Ужалить и отскочить.
Игра.
По ноге. И по плечу потом. С разных сторон.
Он глубоко и медленно дышит. Невероятно собран.
Ему даже сейчас почти удается поймать, он точно понимает направление удара.
И как-то случайно, уворачиваясь, отпрыгивая, Оливия бьет в полную силу. Просто не рассчитав, не успевая… И даже сама пугается. На его руке, на предплечье, чуть ниже локтя вспухает алая полоса. И капелька крови.
Нет, Сигваль ухмыляется, ничего особенного не произошло, но она сама…
Пугается.
Отступает на шаг. Замирает.
И вдруг Сигваль оказывается в полном одиночестве.
Он не видит, не слышит ее, не чувствует. Он стоит вытянувшись, словно прислушиваясь, но звуков нет. Ждет.
Вдох-выдох, вдох…
И неожиданно хочется знать — сколько он продержится так? Один.
Жестоко? Но ведь то, что они делают сейчас — попытка узнать друг друга лучше. И она хочет знать.
Сигваль стоит на месте.
Сначала еще довольно расслабленно, но все более напряженно, с каждым вздохом. Поворачивает голову в одну сторону, потом в другую. Облизывает губы.
Вдох-выдох…
Он дышит чаще.
Поднимает руки, слепо, словно пытаясь нащупать что-то в воздухе. Ничего нет, он в пустоте. И шаг в сторону. Еще. Замирает. Он не знает, куда идти.
Он мог бы снять повязку, вытащить затычки из ушей — чего проще. Но он не делает этого. Ждет. Просто ждет, когда Оливия даст знак.
Опускает руки и просто стоит.
По руке течет капелька крови.
«Лив? Где ты?» Нет, он не говорит этого вслух, только бесшумно двигаются губы.
Одиночество.
Оливия так хорошо знает, каково это — остаться одной в пустоте.
Нет…
Она подходит ближе и чуть касается его плеча.
Он бросается к ней так стремительно и отчаянно, словно хватаясь за последнюю соломинку.
Обнимает. Крепко.
— Поймал, — голос чуть хриплый, словно чужой.
Целует ее.
Не отпуская ни на мгновение — стягивает с нее сорочку. Все время прикасаясь, хоть рукой, хоть ногой даже — к ее ноге, просто ему нужно чувствовать присутствие рядом.
А потом подхватывает на руки.
Она обнимает его за шею, гладит волосы.
— На мне еще чулки, — пытается сказать. Игра не закончена. Он не слышит.
Она и сама не готова больше убегать. Хочет быть с ним, хочет его прямо сейчас… Хватит.
Обхватывает его ногами…
Вытаскивает затычки из ушей.
Он встряхивает головой, чуть морщится, потом улыбается — широко и довольно. Не отпуская.
— На мне еще чулки, — повторяет она.
Он хмыкает.
— Побежишь?
— Может быть…
Он ставит ее на ноги. Она… ну, где-то на полшага назад.
— Лови.
И он сгребает ее в объятья, смеется.
— Поймал! Теперь ты моя, Лив! Моя очередь.
Его сердце все еще колотится, так отчаянно.
Он стаскивает повязку.
Подхватывает Оливию снова, и тащит на подушки и теплые шкуры у камина. Осторожно, поддерживая, заваливает на спину, одним движением прижимаясь к ней и сразу в нее. Так, что захватывает дух. До упора, до глухих стонов… И это так хорошо сейчас, после всей этой беготни, сомнений и игр — просто отдаться ему, полностью, без остатка.
Плетку она потеряла где-то по дороге…
— Мне нравится, как ты визжишь, когда бегаешь, — шепотом говорит Сигваль ей на ухо, толкаясь в ней.
Его щека чуть трется о ее шею.
— Мне тоже, — так же шепотом говорит она. — Как-нибудь…
…повторим.
Но говорить уже не выходит. Даже думать ни о чем не выходит. То, что Сигваль делает с ней — его горячие руки на ее коже, его поцелуи… все это куда важнее любых игр и слов. И нет больше никого в целом мире кроме них двоих.
58. Мёрд, которой можно все
Сигваль просыпается от того, что его кусают за нос. Так, что не вздохнуть.
В первое мгновение он вздрагивает от неожиданности. Потом открывает один глаз… нет, второй не успевает, Мёрд тыкает в глаз пальцем.
Он морщится.
Все в слюнях.
Подхватывает и поднимает ее над собой.
Мёрд весело визжит и хохочет, дрыгает ногами, пытается достать его своими пальчиками. И как только он чуть опускает, она хватает его за волосы. Пытается извернуться и прыгать.
— Выспалась? — спрашивает Сигваль. — Хочешь играть?
