Нет.
«Нет, Иль! Хватит! Прекрати! Хватит!»
Как уговорить его сдаться и умереть? Невозможно.
Все это было безумием с самого начала. Сейчас они умрут оба и… все.
Надо было иначе. Надо… Но сейчас выбора нет. Они уже здесь.
Шаг…
Даже без прикосновений, кажется, что ее сейчас разорвет. Темнеет в глазах и сознание ускользает… почти… Надо держаться! У них есть только одна попытка, и они не имеют права проиграть.
Закаленная сталь не выдерживает, плавится у Хёнрира в руках. Течет… Больше никакого толка.
Близко. Совсем…
Гигантские белые щупальца обхватывают, обвивают Хёнрира, накрывая с головой. Кажется, он горит изнутри… тонкая, словно бумага, кожа, а под ней бушует огонь. Это пугает до одури. Невозможно смотреть. Но Хёнрир все еще пытается сражаться. Прорваться вперед.
Гул и вой все громче.
Воздуха больше нет, не вздохнуть, разрываются легкие. Все в огне.
Переплетение огня…
Еще мгновение, кажется, и Тьют сама больше не выдержит… еще… столб света совсем близко. И что-то шевелится там, внутри, в клубке белых щупалец.
Удар сбивает Тьют с ног, она падает… обдает жаром… и каким-то безразличием разом… кажется, что кожа осыпается пеплом… еще немного, и…
И вдруг, дикий визг обрывается на нереально высокой ноте. Огонь уходит в землю. Ветер в лицо вдруг ледяным холодом. Сразу это сложно осознать.
Но только — сейчас.
«Убей!» — то ли хрип, то ли стон…
Тьют кое-как встает на колени, потом выпрямляется… как может… потом непослушной рукой вытягивает меч и идет вперед. Она должна сделать это сейчас, или будет поздно. Долго Хёнрир не удержит его. Скорее. Но словно во сне — ноги вязнут в липком киселе. Шаг. Еще шаг. Она сможет! Главное — успеть!
Эпилог. Твари
— Дверь заприте! — кричит Эван. — В подвал! И запритесь там! Быстрее!
Там твари. Никогда еще к деревне не подходили, от Леса слишком далеко.
Эван с Тьяденом пришли сюда вчера вечером, попросились на ночлег. Пытались рассказать, что лучше бы всем уходить подальше, в Лесу творится неладное. Но никто не поверил, конечно, ведь не было такого никогда! Да и как уходить? Бросать дома, скотину, все бросать? Из-за нелепых бредней пришлого мужика? Откуда здесь твари? Да отродясь не было! А если они уйдут, и вместо них явятся лихие люди, пограбят все. И куда возвращаться? На пепелище?
Эван только вздохнул. Они уже не в первой деревне об этом говорить пытались. Им не верили. А если верили, то единицы… но хоть так.
Вдруг и правда обойдется?
Не обошлось.
Одинокий далекий вой слышали еще днем, забеспокоились. Но все равно не поверили. Волки воют?
А вот уже к вечеру началось.
И бежать поздно.
— В подвал! Быстро! — Эван выхватывает меч.
Сам запирает ставни на окнах. Только не выдержат ставни. И дверь не выдержит. Да и подвал не спасет, твари просто вскроют, сорвут с пола доски, доберутся. Все засовы — только потянуть время. Остается надеяться, что им повезет, что твари обойдут этот дом стороной, хватит других.
Может быть, стоило собрать всех вместе, и вместе защищаться. Но драться с тварями некому, если только не пытаться обманывать себя. Нет армии, нет магии.
Вместе или поодиночке, но любом случае — погибнут люди, и с этим не сделать ничего.
Против тварей Эвану низачто не выстоять. То, что он убивал — ничего не значит. Тогда он бы не справился без Шельды. Сейчас он один… не считая деревенских, которые с топорами и вилами, но они… Лес дотянулся и сюда, они попрятались все.
— Я с тобой! — горячо говорит Тьяден. У него в руках отцовский меч, тяжелый, но Тьяден упрямо держится за него, уверяет, что справится. Ничего лучше все равно нет, разве что вилы… Вилами голову не отрубишь.
— В подвал, живо! — рявкает на него Эван. — Что я потом Шельде скажу?
Это бессмысленно, — понимает он. Подвал лишь отсрочка.
— Я мужчина! — пытается Тьяден. — Я буду сражаться.
— Будешь, — говорит Эван. — Как только твари вскроют когтями пол, так сразу и будешь. А пока не лезь. Видел, какие у тварей когти?
— Ты правда видел тварей? — говорит Орн, хозяин дома.
— Правда.
— И убивал?
— Не один.
«Со мной была Тьют, та самая, из легенд. И Хёнрир, лорд Синего Дома. Кто я сам? Да так, каторжник…» Такое не скажешь, не поверят.
Просто — не один. Пусть будет хоть какая-то надежда.
— Я останусь с тобой, — говорит Орн.
Эван кивает.
— Руби им голову. Иначе никак не сдохнут. Любые раны они залечивают сразу, а голову не отрастить.
У Орна — хороший такой мясницкий тесак, да и сам он мужик крепкий. Не важно… Лучше так помереть, с оружием в руках. Дать другим хоть один шанс. Сам Эван прятаться не сможет… просто не сможет.
Тьяден обижается, злится, но слушается. Сейчас не лучший момент, чтобы спорить.
Вой все ближе.
И где-то пронзительный человеческий крик, страшный… и вдруг обрывается, захлебнувшись. Орн вскидывается.
— Они здесь, да?
В глазах паника. Никто и не ожидал, что окажется правдой.
— Да, — Эван кивает. — Приготовься. Если хочешь, еще не поздно в подвал.
— Нет, — Орн оглядывается с сожалением. — А если лаз в подвал завалить чем, чтобы твари не открыли?
— А кто его потом откроет, когда нас убьют?
Орн дергается, моргает озадаченно, потом кивает. Он готов драться. Некуда отступать.
Вой…
Глухие звуки со двора… даже не шаги, но чье-то присутствие. Сопение.
Удар в дверь.
От второго удара — летят щепки.
* * *
Вой внизу.
Эрлин прижимает Бьярни к груди.
Чудо, что они успели добраться до замка, укрыться в башне.
Твари словно сорвались с цепи. Все прибывают. Да и не только твари, люди сходят с ума. Лес напрямую, без тварей, ломает и убивает, сминая защиту. Превращая в тварей людей.
Айлин стоит у окна совсем белая, вытянувшаяся. Нет, плакать и показывать страх она не будет, но напряжение… от этого никуда не деться.
— Эрлин, иди ко мне ближе, — говорит она. — Вместе у нас получится лучше держать защиту, чем поодиночке.
Щит леди Айлин горит ровным золотом, Эрлин бы так никогда не смогла — непроницаемо для Леса. У Белого Дома свои преимущества.
