Именно страсть заставляет ее так двигаться, призывно смотреть мне в глаза и млеть, осознавая свою женскую власть. И меня накрывает новой жаркой волной. Это похоже на радость. Радость от того, что я так на нее влияю.
Новое ощущение бьёт на поражение в эпицентр сердца, и разливается по всему телу мощной неконтролируемой волной. Я не сразу понимаю, что это похоже на приближение разрядки.
Мне, вашу мать, тридцать семь лет! Я не сопливый школьник, но сейчас я не далеко ушел от героя фильма "американский пирог".
Пепел сигары падает на брюки, а я этого не замечаю. Ничего больше не имеет значения, только страстный танец Лейлы и дикое болезненное возбуждение. Я хочу видеть ее голую. Пусть даже это окончательно меня добьет.
— Сними платье! — голос дрожит. — Сделай это дико сексуально… Я жду!
Откуда берутся эти слова? Я о них забываю уже спустя секунду. Перед глазами знакомая темная пелена, между ног разгорается самый настоящий пожар.
— Сними… платье! Не разочаровывай меня! — сам не понимаю, зачем беру дрожащей рукой табличку. Лейла вряд ли все это делает ради куска тупого пластика.
Ее глаза горят протестом, с которым она неосознанно борется. Внизу моего живота начинают крутится предупреждающие спирали болезненного возбуждения. Я хорошо знаю, что это. Наверное, слишком прифигел от подобного, чтобы поверить, что это может со мной случиться.
Лейла тянет змейку платья вниз. Едва не рычу, когда она медленно снимает его и начинает контрнаступление. Так это выглядит. Ее шикарное тело в черном кружевном белье. Ее руки, ласкающие загорелую мерцающую кожу. Ее взгляд и грация, призванная свести с ума всех и вся вокруг.
Черт, она опускается на колени. Не успеваю отреагировать, смотрю сквозь багровые всполохи в глазах, как она выгибает спину. Как облизывает свои тонкие пальцы, ведёт вниз по шее. На месте ее пальцев должен оказаться мой член, сию же минуту, и он так быстро не отпустит ее губы.
Это контрольный выстрел. Но далеко не последний.
Ее влажные пальцы опускаются под бюстгальтер. Я отчётливо вижу, как моя девочка ласкает себя, оттягивая сосок. Это предел.
— Да, блядь… Лейла! — теряю остатки самообладания, понимая, что это все. Финиш. Точка невозврата. И то, что она тоже все это видит и понимает. И когда я готов как мне кажется сдержаться…
Она резко расстёгивает кнопку бюстгальтера. Меня ослепляет вид ее совершенной груди с темными острыми сосками. На них тотчас же ложатся ее ладони, но слишком поздно.
Это мой предел.
Член взрывается спазмом запредельного наслаждения. Я даже не успеваю ничего понять.
— Да… блядь! — не осознаю, что матерюсь. Чувствую, как струи спермы бьют в ткань брюк, шум в ушах перекрывает музыку, и мир вокруг теряет прежние очертания. Сигара падает на стоящий рядом стол, коньяк проливается на ковёр.
Меня зовут Любомир Марченко, и меня только что отымели. Отымели без тактильного контакта.
Я пытаюсь прийти в себя. Перед глазами все ещё пляшут черные бесшумные тени. Но сквозь них я вижу улыбку Лейлы — безжалостную, самодовольную. Ее бровь насмешливо изогнута. И я, кажется, ее понимаю. Глупо ожидать иной реакции.
— Ты невероятная. Таких уже не делают, — хриплю я, стараясь замять инцидент. — Со мной со школы такого не случалось.
Нет, мира не будет. В глазах Лейлы злорадство. Она поднимает платье с пола.
— Ничего, бывает. Когда ты придёшь вручить мне табличку? Желательно, завтра.
Реальность бьёт разводным ключом по голове. Я смотрю, как Лейла выворачивает платье с видом победительницы. И тьма начинает вновь заполнять мое умиротворенное после удовольствия сознание. Я вновь становлюсь тем, кем есть. Безжалостным ублюдком.
— Табличку? А ты всерьез полагаешь, что ее заслужила?
На ее лице гаснет триумф, его сменяет замешательство и испуг. Конечно же, она думала, что я разомлел после оргазма так, что мозги размягчились. Тыпросчиталась, девочка. Теперь я взыщу с тебя по полной.
— У нас был договор. Я заставила тебя кончить как никогда и ни с кем. Или это обычное твоё состояние?
Черт, а ведь если задуматься… Она права. У меня даже в ранние годы такого не было. Хороший дебют в тридцать семь, вашу мать. Но вот ее последние слова…
— Не груби, Лейла. Почему ты одеваешься? Мы не закончили! Сними белье и ползи ко мне.
Сейчас я сотру с ее лица эту самодовольную улыбку. Трахну ее сладкий рот, пусть заставит меня кончить снова.
— У нас была сделка. Обслуживать тебя на постоянной основе я не нанималась…
Тьма поглощает, воруя чужой триумф.
Терпеть ее кратковременное самодовольство принадлежит мне. Девочка плохо понимает, с кем связалась. Встаю с кресла, и она реально вздрагивает. Начинает понимать, что я не из тех мужчин, с кем можно играть в подобные игры. Допиваю коньяк в несколько глотков.
— Сейчас я пойду в душ, и мы продолжим. Я хочу видеть тебя голую и готовую меня ублажить. В постели. Впрочем, захочешь потереть мне спину — сто баллов к карме.
Ее глаза расширяются от шока и возмущения. А я чувствую, как мой член снова наливается, предвкушая продолжение банкета.
— Да пошел ты!
Предсказуемо. Кажется, меня заводит ее сопротивление. Ведь мы оба знаем, что в нем нет смысла.
— У тебя дерзкий ротик. Надо заткнуть его чем-то большим и тёплым. Думаю, в этом ты так же хороша, как и в танце.
Что-то похожее на слезы бессилия мелькает в ее кошачьих глазах.
— Ты не мужик. Ты не отвечаешь за свои слова. Мы договаривались на один оргазм, ты его получил! Будь настоящим мужиком, признайся, что я выполнила свои условия!
— Ты не получила удовольствия. Я это исправлю. Потом пойдешь домой с чувством выполненного долга. Помнишь, как меня встретить.
Ухожу ванную, стараясь не насвистывать себе пол нос. Представляю, как Лейла мечется по комнате загнанным зверем, понимая, что попалась. Не на того мужчину нарвалась, кто будет терпеть подобную дерзость. Бояться ей нечего. Я не потеряю контроль, не причиню ей боли или отвращения. Я вознесу ее к небесам. Несмотря ни на что, даже на ее дерзость, она для меня особенная. Таких надо боготворить и дарить им радость.
Спустя пять минут выхожу из ванной. В этот раз полотенце на бедрах, чтобы облегчить ей задачу. Сейчас я сожму ее роскошные волосы в своём кулаке, прижму голову к своему члену и…
— Стань на колени. Открой ротик, — командую с порога… пустой комнаты.
Кошечка решила сыграть в ещё одну игру? Хрипло посмеиваюсь от предвкушения. Лейла из тех, кому нравится быть завоеванной и захваченной? Кажется, эта ночь станет самой незабываемой.
— Выходи. Не зли меня.
Тишина.
— Лейла, на заставляй меня тебя наказывать.
