Это дерзко. Я задыхаюсь от возмущения.
— С первой минуты, как я заглянул в твои глаза, я пожалел о том, что мы живём в цивилизованном обществе. Что я не могу схватить тебя за волосы, утащить в свою пещеру, заковать в цепи и брать, когда мне заблагорассудится. Но ничего с этим не поделаешь, поэтому я дождусь, когда ты сама дашь мне на это разрешение. Я не отступлюсь.
Его слова кипятят кровь. Это безумие. Я хочу, чтобы он это сделал. Спускаю на шелк трусиков при одной только мысли.
— Нет.
— Предсказуемо. Но твоё нет скоро станет да. Ты меня хочешь. Посмотри в зеркало. Твои глаза пылают, щеки порозовели, дыхание участилось, ты не можешь скрыть свой восторг под маской возмущения.
Я набираю полные лёгкие воздуха.
— Нет, Любчик. Пусть даже все, что ты сказал, недалеко от истины. Но ты прав, мы не дикие варвары, поэтому…
Призываю на подмогу всю свою смелость и стараюсь не смотреть на его губы.
— Вот когда ты меня захочешь так, что забудешь собственное имя, когда в каждом прохожем ты будешь искать меня, вздрагивая от случайных шагов и звонка… Когда потеряешь сон и забудешь, что вокруг тебя существуют другие женщины, я скажу тебе "да". И даже приму твои условия, даже те безумные, что ты озвучил.
Он встаёт, делает шаг ко мне. Его глаза горят таким огнем, что я инстинктивно отступаю.
— Вызов? Я принимаю его, Лея. Только считаю своим долгом предупредить…
Он делает паузу, и мою киску сводит спазмом сладкого вожделения.
— Мне уже будет мало твоего тела. Я захочу тебя всю. Твоё сознание, твою волю, твою полную принадлежность. Помни об этом, Лея, и знай: я не вру. Это правда. До последнего слова…
Глава 10
Напрасно я ждала решительного наступления от Марченко. Кроме этого, пришлось понервничать пока до премьерная версия программы не была мне показана. Я ждала подвоха, потому что обмануться было сложно: редкий мужчина простит такие игры. Расценит как оскорбление. И о благородстве можно будет забыть.
Но два дня Любомир не давал о себе знать. Вслед за облегчением пришло новое, незнакомое прежде чувство.
Что, если он перегорел столь же быстро, как и вспыхнул, несмотря на свои последние слова? Проявил благородство, пересняв эфир и отправился на поимки более лёгкой добычи? В партнёрах для секса у Марченко вряд ли есть недостаток.
Иными словами, теперь я чувствовала себя оскорбленной, несмотря на то что осталась в выигрыше. Его образ и смелые фантазии атаковали мой мозг так часто, что я начала жалеть о своём опрометчивом поступке тем вечером. Но, с другой стороны может это было к лучшему. Отдайся я ему без сопротивления — стала бы одним из номеров в коллекции его побед
Все перевернулось с ног на голову. Теперь я ловила его взгляд в толпе прохожих. И, что начинало меня не на шутку беспокоить, видела его черты в Егорке. Особенно некоторые жесты и хитрые взгляды. Вот это было вообще за гранью всего разумного!
Любомир позвонил на третий день. Услышав его голос, я перестала дышать. Он был спокоен и хладнокровен. Сказал, что версия для эфира у меня на почте (как он ее узнал?) И что не в его правилах пользоваться своим положением. На вопрос, кто же меня заказал, и сколько он готов был ему заплатить, не ответил. В его молчании было замешательство. Тоже мне, секрет Полишинеля. "Белла Карта" не была единственным моим конкурентом, но другие рестораторы всегда действовали более тонко, если хотели мне насолить.
Весь разговор я просидела, натянутая как струна. Ждала, когда закончится сухой обмен любезностями. Когда в голосе Марченко появится эротичная хрипотца, и он скажет нечто такое, что заставит меня содрогаться от сладостного предвкушения. Пусть даже пообещает распять меня на своей постели и отшлепать ремешком.
Но нет. Он решил поиздеваться надо мной. Говорил на отвлеченные темы, будто не было не столь давно в моем кабинете откровенного разговора с описанием способов сделать меня своей.
— У меня выдался свободный вечер. Как насчёт ужина?
Как я ещё не вскочила с победным криком и не закружилась по комнате, закричав что-то вроде "А, да, да! Я согласна в любое время дня и ночи!"
Мне потребовалось все мое самообладание. Я досчиталась до пяти, надеясь, что после этой манипуляции мой голос не будет дрожать.
— Неожиданно, Мир. Надеюсь, у няни Егора нет планов на вечер.
Если Марченко так тщательно собирал обо мне информацию, про сына тоже прекрасно осведомлен. Должен понимать, что я всегда буду выбирать его, каким бы сильным не было мое желание близости с мужчиной. Но Любомир был к этому готов.
— Я бы не против познакомиться с твоим мальчуганом, Лея, но боюсь, он заскучает в компании взрослых. Хотя, если мы посетим "Белла Карту", остаётся шанс, что Егор отомстит твоим конкурентам. Даже сам того не осознавая.
— Ай-яй-яй, Любчик. Я воспитываю сына как надо. Хотя ты только что заставил задуматься о том, что иногда надо позволять ему безумие.
— Если его горячая мама себе это позволяет, зачем запрещать ребенку?
Нет, это не было упрёком или подколкой. Чувство юмора Любомира располагало к себе, снимало напряжение. Я даже заметила, что сексуальное желание сменилось чем-то новым: почти родным теплом. Мы говорили с Миром, как старые верные друзья. До того подобная лёгкость в разговоре была у меня только с крёстным отцом Егора, другом семьи.
К счастью, никаких особых планов на вечер у Клавдии не оказалось. А Егор давно просился в детский развлекательный центр, поэтому не стал плакать, когда я сообщила о том, что вечером снова уеду. Мы договорились с Любомиром встретится в семь вечера на нейтральной территории — во львовской кофейне. На работе все было гладко, персонал, воодушевленный вниманием ревизора и высшим баллом, готов был хватать с неба все звёзды. Заветная табличка уже вызвала аншлаг, я наняла на работу новую хостес, которая показала себя с лучшей стороны. Жизнь вернулась в прежнюю колею. Я даже подумала о том, что могу воспользоваться вниманием Любомира для того, чтобы однажды воздать Бойко по заслугам. Христианское прощение не входило в число моих добродетелей.
В урочное время я вошла в пахнущий кофе и шоколадом полумрак ресторации. Любомир поднялся навстречу, едва завидев меня в дверях, и теплая волна понесла меня к нему. Я едва чувствовала пол под ногами.
