Меня начало трясти. Я была уверена, что в холодильниках царит порядок! Сама не столь давно показывала новичкам, как соблюдать товарное соседство и маркировать продукты. Но нет, не прошло и трёх дней — мясо разделило жилплощадь с молочкой, креветки — с зеленью, а лосось с десертами. Да ещё и яйца кто-то заботливо водрузил на полку с заготовками, чтобы под ногами не путались. А от того, что проявили рвение и поставили дату на три дня вперёд… Это фиаско, Карл.
— Наведите порядок у себя в холодильнике, Лейла Максимовна! — строго резюмировал Марченко, пронзая меня взглядом темно-кофейных глаз. — То, что я наблюдаю, не соответствует уровню ресторана! А теперь проверим чистоту… Макс, подай-ка мне белую перчатку…
Я и без того уже была на взводе. Клялась поубивать нерадивых сотрудников, позвонить…, чтобы стукнул по башке прайм-канал и этого стероидного красавца заодно, а то и просто попросить отключить камеры и озвучить сумму — сколько будет стоить хвалебная ода моему ресторану. Увы, я не успела.
А Любомир… Когда он первым делом проследовал к вытяжке, самому грязному элементу кухни, меня торкнуло нехорошим предчувствием. Он знал. Прекрасно знал, что из-за форс-мажора с техничками кухня утопает в грязи, а за короткий срок эту проблему не решить…
Вот почему редакционное задание подписали сегодняшним утром. Меня сдали. И заказали, что вероятнее всего. Кто? Да тут и к гадалке не ходи. Мой враг номер один, Бойко. Быстро сработали. Значит, в штате завелась крыса. С этим я разберусь позже, а сейчас…
— Как частоты вы убираете здесь, Дмитрий? — обратился Любомир к управляющему перед тем, как уверенно просунуть ладонь между двух сеток вытяжки.
— Два раза в неделю. Вчера…была запланирована генеральная уборка, но наш сотрудник оказался в больнице. В связи с этим мы перенесли ее на сегодня.
— А что с ним произошло?
— Перелом со смещением.
— Как, однако, опасно у вас работать, Лейла Максимовна, — издевательски изрёк Марченко. — Немудрено, учитывая, что пол скользит от жира и липнет к моим подошвам.
Дмитрий откашлялся.
— Это… нет, все не так, она попала в ДТП…
Но Любомир уже его не слушал. А все камеры записывали мою реакцию — негодование, возмущение и агрессию. Операторы со злорадством наблюдали за моральным изнасилованием успешной и красивой женщины, которая никогда бы к ним ни снизошла в реальной жизни.
— Посмотрите на мою перчатку. Да это уже солидол. Похоже, ваша уборщица не справляется со своими обязанностями. Так, а это, если я не ошибаюсь, разделка мяса. Анатолий, что вы готовите? Будьте добры…
Белая ткань перчатки Марченко стала серой от впитавшейся грязи. С особым садизмом он начал зачитывать повару, что рабочую поверхность необходимо стерилизовать едва ли ни каждый час. Куски шницеля полетели в мусорное ведро.
Что ж, Марченко вдоволь прошёлся по вынужденному бардаку. Едва ли не пополз по полу, чтобы превратить новую пару белых перчаток в черные.
А затем мы вернулись в зал…и мое избиение продолжилось.
Нет, я не сомневалась в том, что для Любомира приготовят наилучшим образом все, что он пожелает. Так и случилось. И когда он продегустировал салат "Цезарь", медальоны из телятины с соусом из спаржи и шпината, довольно кивая головой, у меня на какой-то миг отлегло от сердца. Я даже поверила в то, что сумеем договориться. Он возьмет с меня обещание исправить недочёты на кухне, выслушает, согласится с тем, что в моем ресторане ещё не самый запущенный случай, а человеческий фактор нельзя сбрасывать со счета. Перенести уборку на день — не ахти какое нарушение. Я помню, что творилось в других заведениях, где Ревизор проводил свои проверки. Там было все — и тараканы, и плесень, и гниль. Слава богу я такого у себя не допускала.
Приободренная тем, что Любомир, похоже, растаял от гастрономических шедевров моей кухни, я улыбнулась, уже смелее рассматривая его.
До чего же хорош! В реале ещё лучше, чем на экране. Энергетика истинной мужественности обволакивает, словно вторая кожа, сердце бьётся сильнее, а в груди разливается сладкое томление. Взгляд отвести — смерти подобно. Ловлю себя на неуместном желании коснуться его широкой груди, повести ладонями ниже, до четко очерченных кубиков сухого пресса под сатином рубашки… Прижаться всем телом, ощутить его тепло и сердечный ритм…
— Со всей ответственностью заявляю: в "Черной жемчужине" готовят бесподобно. Шеф-повар этого заведения заслуживает отдельной похвалы, мы к ней позже вернёмся. Салат повторяет классический рецепт, и я не могу вам передать, насколько это вкусно. Медальоны — отдельная песня. Степень прожарки медиум, ювелирное исполнение. А соус — по-видимому, авторский рецепт, которому позавидует даже мой друг Алексей Тищенко. Меню "Черной жемчужины" Выше всяких похвал.
Кажется, я выдохнула с облегчением и улыбнулась в наглые камеры, впервые за последний час подумав, что все, скорее всего, обойдется.
Любомир поднялся с дивана, улыбаясь мне в ответ улыбкой дьявола-искусителя. Сердце рухнуло к ногам, кровь закипела.
— А теперь главная интрига сегодняшней поверки. Дело в том, что все это время в зале находился наш тайный покупатель и злостный провокатор. Виктор, прошу к нам. Этот приятный молодой человек, который довел до слез официанток, на самом деле актер. Приносим извинения за провокацию… И прямо сейчас проверим, стоило ли несносное поведение недовеса порции или, боже упаси, плевка в салат…
Глава 3
Словно в плохом сне я наблюдала, как к нам направляется симпатичный мужчина в рваных джинсах и футболке с ярким принтом. Его надменное и капризное лицо, казалось, менялись на глазах: миг, и улыбка согревает теплом, вся поза демонстрирует уважение.
— Любомир, я сделал заказ, аналогичный вашему. Вы деспот — заставили меня сидеть больше часа и не иметь возможности к нему притронуться.
— Увы, таковы правила. Хотя, боюсь, мы найдем в вашем салате то, что отобьёт у вас аппетит… У вас же не обидчивый персонал, Лейла Максимовна? Впрочем, это мы сейчас и выясним. Будьте добры контрольные весы…
Сердце вновь рухнуло вниз — но уже не от пошлых фантазий с участием Марченко. Взвешивание. Понятно, что Любомиру от всей души накидали двойную порцию, оставалось надеяться, что Виктора хотя бы не обвесили.
