– Клянусь, Сенсара, я больше не буду приказывать тебе, используя знак принадлежности, – проговорил Дракон.
Кивнула, принимая его клятву, но не смогла не возразить:
– Мня зовут Мария. Или Маша. Это моё имя.
– Не совсем, – ответил Арден. – В нашем мире имена дают во время ритуала имянаречения. Близкие могут называть тебя как угодно, но во всех официальных документах, которые регистрируют и заверяют магически, тебе придётся называться Сенсарой Маринет эн Шантар.
– Я как-то не собиралась делать здесь что-то подобное. Вот снимем с тебя проклятие, и вернусь в свою жизнь. Снова стану Машей Семёновой.
– А ты не думала остаться тут? На Квиране? – странно вкрадчивым тоном поинтересовался дракон.
– Думала, – не стала скрывать. – Но знаешь, чем больше узнаю ваш мир, тем отчетливей понимаю, что мне здесь нечего делать. Я даже писáть по-вашему не умею. У меня нет элементарных знаний, следовательно, в академию меня не возьмут, да мне её и оплачивать нечем. Моё почти законченное высшее экономическое образование тут вряд ли пригодится. И таким образом, мы получаем простой вывод: нужно возвращаться на Землю.
Арден молча пошевелил палкой прогоревшие дрова, отчего над костром поднялся столб искр. Я рассматривала их, будто завороженная, а потом снова перевела взгляд на мужчину, сидящего по другую сторону от огня.
Он тоже смотрел на меня, и снова я не могла распознать этот взгляд. В его глазах будто скрывался целый шквал эмоций, каждую из которых дракон крепко удерживал в кулаке, не позволяя проявиться.
– Почему ты не спешишь в свой замок?
Я задала этот вопрос совсем не ради ответа. Знала же, что не скажет. А спросила лишь для того, чтобы своим отказом он снова напомнил, что не доверяет мне ни капли. Чтобы отмахнулся или даже заявил, что это меня не касается. А я бы тогда вспомнила о его надменности и самовлюблённости, о непомерном упрямстве и нежелании принимать любое мнение, кроме своего. Чтобы в голове перестали вертеться неуместные романтические мысли!
А он взял, да и ответил правду:
– Потому что мой друг, человек, которому я неоднократно протягивал руку помощи и доверял, судя по всему, ведёт свою игру. Вот я и решил немного ему подыграть и посмотреть на то, как он себя поведёт. К тому же… у меня вроде как отпуск. Бессрочный.
– Что ты имеешь в виду? – спросила растерянно. Его ответ, да ещё такой развёрнутый, стал для меня полной неожиданностью. – Какой вообще отпуск может быть у хозяина замка?
– У хозяина замка – никакого. А вот у командующего подразделением императорской армии, который уже почти четыре месяца не в состоянии нормально исполнять свои обязанности…
Он не закончил, но я и так поняла, что его попросту отстранили. Удивительно, что сделали это только сейчас, а не сразу после получения проклятия.
Наверное, непонимание отразилось на моём лице, потому что Арден пояснил:
– Вчера я не явился на аудиенцию к императору. Предупредил, конечно. Попросил Вирджина отправить магического вестника. Да только это ничего не изменило. Эдвин давно должен был назначить моим отрядам другого энкара. Думаю, медлил исключительно из-за нашей дружбы. Но теперь всё.
Он говорил спокойно, ни жестом, ни мимикой не выдавая своих эмоций, будто ему на самом деле всё равно. Но могло ли это быть правдой? Сомневаюсь.
– А что будет, когда ты избавишься от проклятия? – спросила я. – Тебя восстановят в должности?
– Нет.
Арден смотрел на огонь так пристально, что мне всё же стало ясно – он далеко не так спокоен, как хочет казаться.
– Станешь рядовым солдатом? – снова поинтересовалась я. И не столько из личного интереса, сколько от желания понять, какое будущее ждёт дракона. Ведь чтобы бороться за себя и свою жизнь, у него должна быть чёткая цель. Возвращение к командованию подходило прекрасно, но… теперь у него даже это отобрали.
Арден отрицательно покачал головой. Потом чуть улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
– Пора возвращаться. Вещи почти высохли.
Он поднялся, обошёл костёр и протянул мне руку, помогая встать. Потом мы собрали висящую на верёвке одежду, каждый – свою, и отправились обратно к домику. В комнате пожелали друг другу доброй ночи, улеглись на отдельные кровати и больше не говорили.
ГЛАВА 42
Уснуть никак не получалось. В голове кружило столько мыслей, что сон отступал ещё на подходах. Следовало обдумать всё случившееся, проанализировать ситуацию, наметить пути выхода из нынешней очередной западни. Но вместо этого я украдкой смотрела на лежащего неподалёку Ардена, вспоминала, как прошлой ночью он спал рядом, как обнимал. И невольно раз за разом прогоняла в памяти моменты своей паники, когда увидела его из последних сил сдерживающим оборот.
А ведь сегодня мы с ним на самом деле могли погибнуть. Вот так просто, из-за отсутствия у него лекарства и обычной ссоры. Из-за срыва – и его, и моего. И лишь сейчас, когда всё оказалось позади, пришло осознание той беды, которая прошла всего в полушаге от нас.
К горлу подкатил ком, на глазах навернулись слёзы.
Чтобы не разбудить Ардена нечаянным всхлипом, уткнулась лицом в тюфяк и крепко зажмурилась. Да, я сильная, гордая, решительная и несгибаемая, но… Господи, как же иногда хочется почувствовать себя слабой! Увы, вместо этого наоборот приходится наращивать на сердце броню, стойко принимать удары и никому не показывать свою слабость. Ведь со слабыми не считаются, их мнение не учитывают. В любой игре они становятся пешками, покорными фигурами, не имеющими права решать свою судьбу.
А я не хочу так. Не хочу! А значит должна бороться за себя, пусть даже в этом странном, враждебном мире.
– Ты дрожишь, – услышала рядом тихий голос дракона.
Отвечать не стала. Наоборот, замерла, прикусив щёку, не издавая ни звука.
– Маша…
Нет, ну не дура? Весь вечер вела себя нормально, даже улыбалась, а теперь вот. Запоздалая реакция на стресс. Такое чувство, что у меня в душé этакий резервуар эмоций. Пока в нём есть место, я ещё могу держать себя в руках. Но когда переполняется, то неминуемо происходит срыв.
Я сдерживалась, как могла. Ком в горле стал нестерпимым, а контролировать дрожь совсем не получалось. Она-то меня и выдала.
– Маша, – снова позвал Арден.
Ответа он снова не дождался.
Потом я услышала шорох тюфяка, скрип половицы. Но прикосновение к плечу тёплой руки всё равно стало неожиданным. Я дёрнулась, обернулась… и увидела в темноте силуэт присевшего рядом мужчины. А он приглушённо рыкнул, тяжело вздохнул, и снова, как и прошлой ночью, бесцеремонно улёгся рядом.
– Я не замёрзла. – Заставила себя сказать. Собственный голос прозвучал глухо и хрипло.
За день дом успел прогреться от печи, и в комнате на самом деле было тепло. Да и моя кровать так и стояла придвинутой к стене у печи.
