— Если хотите в браке равноправия, возьмитесь за руки, — едва слышным шёпотом проговорила ведьма.
Мы так и сделали, я ради этого дела даже поднялась со стула. Да и чувствовала себя уже гораздо лучше. Ровно до того момента, как женщина поднесла к моему рту чашу с красной жидкостью, в которую добавляла нашу кровь.
— Один глоток, — сказала она, строго на меня глянув. — Это обязательно.
Пришлось смириться. Хотя на вкус эта штука оказалась почти приятной. Но тут дело в довольно приличном вине. Потом пришла очередь Мико отпивать из чаши. И он не колебался ни мгновения. Но то, что произошло дальше, повергло меня в шок.
Нараспев приговаривая непонятные слова, ведьма надрезала свою ладонь, капнула крови всё в тот же сосуд, и вдруг жидкость оттуда стала сама подниматься вверх. Растеклась на два разных ручейка, казавшихся кровавыми змейками. Те поднялись выше, сплетаясь воедино, а потом враз потемнели и распались чёрным дымом. В тоже мгновение моё запястье пронзила дикая боль. Я вскрикнула и схватилась за руку. А когда убрала пальцы от предполагаемой раны, увидела прямо на коже, на том месте, где совсем недавно была лента, тонкий двойной браслет из чёрных символов.
— Ритуал свершён, — сказала ведьма, улыбнувшись. — Теперь вы муж и жена по законам Свободных Островов и мира Аргалла. Этот союз нерушим и нерасторжим. Да будет так.
Она хлопнула в ладоши, и за ней повторили остальные. А мужчина в фартуке с довольным видом заявил, что нынешним вечером вся еда и выпивка по традиции за счёт общих средств поселения.
Эта новость заметно приободрила собравшихся в заведении мужчин. Они поспешили вернуться за свои столики, довольные таким поворотом событий. Видимо, свадьбы здесь явление нечастое, если уж праздновать их принято вот так.
Но все эти мысли вертелись в моей голове словно сами по себе. Я вообще пребывала в состоянии лёгкой заторможенности. Вроде всё видела, всё понимала, но не придавала происходящему значения. А ещё на фоне общей лёгкой апатии, всё сильнее разгоралось желание поцеловать Мико. И не просто поцеловать, а сделать это, как тогда, на берегу. Лучше, конечно, при этом вовсе снять с него рубашку и прильнуть к нему… кожа к коже. Да, прижаться и целовать. Пробовать на вкус его всего. Шею, плечи, грудь, живот. Я так явно представила себе всё это, что стало жарко, а дыхание предательски сбилось.
А стоило мне поднять взгляд на своего вроде как супруга, и я наткнулась на обжигающий взгляд угольно чёрных глаз, во тьме которых мне чудились настоящие пожары. Мико сжал мою руку — крепко, почти до боли. Потянул на себя. Я смело шагнула в его объятия…
— Так, стоп! — заявила вклинившаяся между нами ведьма. — А теперь отворачиваетесь друг от друга и быстро идёте за мной. Так уж и быть, я предоставлю вам кров на эту ночь. Но только потому, что у меня к вам, ребятушки, есть дело.
— Что происходит? Я почти себя не контролирую, — раздражённо выдал Мико, посмотрев на неё с откровенной угрозой.
— Это нормально после ритуала. Потэому вам нужно как можно скорее остаться вдвоём. Иначе можно умом тронуться. Так что давай все вопросы потом.
Она развернулась и направилась к выходу.
Удивительно услужливый повар подал мне пальто и даже проводил нас до двери. Видимо, мечтал поскорее избавиться от столь проблемных клиентов.
Дальше мы быстро шли за женщиной, на которой почему-то не было верхней одежды. Она дрожала, обхватив себя руками, и шагала так стремительно, что мы едва за ней поспевали. Пришлось миновать два квартала, пару раз свернуть, и только потом мы оказались перед крыльцом небольшого одноэтажного домика.
Мико уже не просто вёл меня за руку, а крепко обнимал. Я и сама запустила руки под его куртку, мечтая прямо сейчас стянуть с него всю лишнюю одежду. Останавливал меня только холодный ветер и необходимость куда-то идти. Но стоило нам оказаться в небольшой прихожей, и сдерживаться стало просто невыносимо. Я сама развернулась к Вайсесу, сама его поцеловала. Набросилась, словно оголодавшая, на чашу с пирогами. А он будто только этого и ждал. На поцелуй ответил с рвением и напором. Впился в мой рот, будто собирался съесть.
— Туда, — выпалила ведьма, толкая нас вперёд. — Да потерпите же вы хоть минуту! Как же вас проняло-то. Точно, влюблённые.
— Мам, кто это? — послышался детский голосок, но я не стала заострять внимание на такой мелочи.
Меня интересовали только поцелуи Мико, его руки, нетерпеливо расстёгивающие моё пальто, его сбившееся дыхание, казавшееся мне приятнейшей музыкой.
— Всё! — довольно выдала женщина, кажется, втолкнув нас в какую-то комнату. — Как закончите, жду на кухне. Будем говорить.
Все её слова доходили до сознания, но казались бессмысленной болтовнёй. А когда слух уловил звук закрывшейся двери, остатки самообладания канули в небытие.
Поцелуи Мико стали жалящими, резкими, всё чаще перемежались с укусами. Я целовала его, куда могла дотянуться: в губы, шею, подбородок, и была просто не в состоянии остановиться. Меня сжигали изнутри неистовые дикие пожары, а думать не получалось совсем.
— Фел, я не могу больше, — вдруг дрожащим голосом прошептал Мико, опустившись вместе со мной на кровать. — Меня душит собственная тьма. Это необходимо прекратить. Срочно. Иначе она может сорвать печати.
Его руки уже стаскивали с меня брюки вместе с бельём. Сам он даже не разделся, лишь чуть приспустил штаны… а в следующее мгновение моё тело пронзила дикая, безумно острая боль.
И весь заполонивший сознание дурман, как ветром сдуло.
Я попыталась вырваться, оттолкнуть того, кто ещё секунду назад казался самым лучшим, самым желанным, самым любимым. Но Мико держал крепко, прижимал меня своим телом… и тяжело дышал.
— Прости, — прошептал он, уткнувшись мне в шею. — Прости. Я не хотел сделать тебе больно. Фел… Скоро должно пройти… Сейчас…
Он не отпускал меня. Но и боль, что сначала казалась обжигающей и острой, постепенно стала притупляться. Она успокаивалась, и вместе с ней уходило сковавшее тело напряжение. А когда Эви осторожно двинул бёдрами, было просто неприятно и горячо, но вполне терпимо.
Он попытался меня поцеловать, но я отвернулась. Правда, Мико это не остановило. Он коснулся губами моей шеи. Проложил дорожку поцелуев от уха до самой ключицы, и во мне снова начал разгораться огонь. А когда снова поцеловал меня в губы, я ответила, и даже сама двинула бёдрами ему навстречу.
Боли больше не было, она оставила поле себя лёгкий дискомфорт и непонятное томление. Но я всё равно желала, чтобы это быстрее закончилось. Благо, Мико не стал долго меня мучить. Но даже перестав двигаться, отпускать меня из плена своего тела всё равно не пожелал.
— Прости меня, Фел, — проговорил, приподнявшись на руках. — Это не должно было произойти вот так. Грубо, быстро и почти без прелюдий. Но я впервые в жизни полностью утратил контроль над собой. Да и ты была так отзывчива. Так горяча.
