Что делать дальше, не знали ни он, ни я. Если проговоримся, что женаты, придётся рассказывать и про обряд. Показывать татуировки на запястьях. А ведь они у нас не такие, как при обычном ритуале единения, да ещё и не на тех руках.
Выход был один — скрыть эту свадьбу вообще ото всех. Вот только связать жизнь с кем-то другим мы уже не сможем. А значит, выход только один — пройти через обычный ритуал единения. Жениться, так сказать, официально. И вроде всё просто, если не считать, что он наследник престола, а я дочь людей, осуждённых, как предатели короны.
Делая вид, что читаю конспект, я размышляла над сложившейся ситуацией. Но чем больше думала, тем вернее приходила к выводу, что сама точно ничего не решу.
— Что-то ты сегодня особенно грустная, — проговорила Нира.
— Тебе кажется, — ответила я, изобразив беззаботную улыбку.
— Где вчера была? Снова с Мико? — спросила она.
— Да, — вздохнула я.
— Гляжу, у вас всё серьёзно, — сказала подруга, присев на край моей кровати. — Да?
— Вроде того.
Эх, знала бы она, как мы с ним вляпались. Серьёзней уже на самом деле некуда.
— Но тогда почему ты грустишь? Вы поссорились? Он тебя чем-то обидел?
И посмотрела с таким искренним участием, что захотелось выложить ей всё. В глазах Даниры пряталась решительность, по которой я сразу поняла, что так просто она не отстанет. Будет задавать вопросы, пока не расскажу, что на самом деле меня настолько тревожит. А значит, надо было срочно уводить разговор в другую сторону.
— Скажи, тебе на самом деле нравится проводить ночи с Эверли? — спросила я. — Ну… в смысле… то самое…
— Что? — не поняла она, но на меня посмотрела с удивлением. — Ты имеешь в виду близость?
— Да, — кивнула я, краснея.
— Конечно, нравится, — улыбнулась она. — Но только с Эвером. Теперь, Фел, я знаю, что спать нужно исключительно с тем, кого любишь. Лишь так можно испытать настоящее наслаждение. Когда удовольствие получает не только тело, но и душа. А почему ты спрашиваешь? Помню, раньше подобные темы тебя не интересовали.
— Да просто так, — ответила я, вернувшись к конспекту.
Но Нира забрала у меня тетрадь и посмотрела с искренним удивлением.
— Хочешь сказать, что ваши с Мико отношения перешли и эту черту? — её голос звучал настороженно.
— Да, — ответила, отведя взгляд.
— И…
— И ничего, — вздохнула я. — Никаких восторгов.
— Это ведь было для тебя впервые? — недоверчиво проговорила подруга. А когда я кивнула, она мягко улыбнулась и, подсев ближе, приобняла меня за плечи. — Фел, не переживай. Это лишь в первый раз больно. И что Мико?
— Пообещал, что покажет мне, как может быть хорошо, — проговорила, чувствуя, что лицо ещё сильнее заливает краска смущения. — А я… не хочу это повторять. Мне очень нравится с ним целоваться, но…
— Дай ему шанс, — попросила Нира, погладив меня по плечу. — Хотя бы один. Если и в этот раз не понравится, значит он просто не твой человек.
Эти слова почему-то напугали. И слова сорвались с языка сами собой.
— Я люблю его.
— Уверена? — усмехнулась Данира. — Не ты ли недавно читала мне лекцию о глупости подобных заявлений? А для тебя, Фел, это вообще первые отношения. Может, ты сама придумала себе эту любовь?
— Нет. Не придумала.
В дверь постучали. И этот звук показался мне спасением от разговора, снова ушедшего не в ту сторону. Но стоило мне открыть дверь, и сразу же возникло непреодолимое желание её захлопнуть. Правда, боюсь, это бы всё только ещё больше усложнило.
— Привет. Разрешишь войти? — спросил Эльнар, обаятельно улыбнувшись.
— Я к вам по просьбе Мико, — сказал стоящий рядом с ним Эрик. — Пýстите?
Очень хотелось ответить отказом, но пришлось всё же отойти в сторону, давая пройти столь неожиданным гостям.
Увидев вошедших в комнату мужчин, Нира поднялась к кровати и с ошарашенным видом уставилась на принца. Она знала, что он мой брат по матери, и конечно же из газет и журналов ей было известно, как он выглядит.
Но куда сильнее нас с ней обеих удивило, что и он знал, кто она.
— Данира, добрый день, — сказал Эль, кивнув девушке. — Простите, что мы так ввалились. Надеюсь, не сильно вам помешали?
— Ничего, ваше высочество, — ответила она чуть дрогнувшим голосом. — Располагайтесь.
— Можете звать меня просто Эль и на «ты», — улыбнулся он, кажется, окончательно покорив мою подругу. — А это Эрик. Мой друг. Но здесь он как менталист.
— Да, — подтвердил тот, поймав мой настороженный взгляд. — Мико попросил меня помочь вам с ментальным блоком. Сказал, чтобы вызвали его, если не поверите.
Я кивнула, быстро вышла в коридор и, активировав свой артефакт связи, назвала имя Вайсеса. Тот ответил почти сразу.
— Что это значит? — выдала я вместо приветствия.
Но тот явно сразу понял, о чём я.
— Фел, Эрик один из лучших менталистов в стране. Установленные им блоки пробить невозможно, — проговорил Мико, чей голос сейчас звучал немного иначе. Значит, сейчас на нём нет прикрытия чужой личины. — Пожалуйста, не артачься. Это важно. Для нас обоих.
— Ясно, — вздохнула я. — А ты уверен… — и про себя добавила: «…что ему можно доверять?»
— Уверен, — ответил он, будто услышав мои мысли. — Вечером приду и всё объясню. Будешь меня ждать?
— Нет, — вырвалось у меня.
— А я всё равно заявлюсь, — сказал с довольной усмешкой. И оборвал связь.
Опустив руку с артефактом связи, я вернулась в комнату. Посмотрела на гостей и обречённо вздохнула.
— Это недолго, — проговорил Эрикнар, подойдя ближе. — Пять минут. Но мне нужно, чтобы вы открылись. Не волнуйтесь, я не буду заглядывать в вашу память.
Хотелось отказаться, хоть я и понимала, что ментальный блок, установленный специалистом, не идёт ни в какое сравнение с тем, что ставила себе я сама. А информация, которую следовало скрыть, слишком серьёзная, чтобы полагаться только на свои способности.
— Ладно, — ответила, кивнув. — Давайте. Что от меня требуется?
Оказалось, что я должна просто посидеть неподвижно и желательно при этом ни о чём не думать. Вообще. Но попробуй заставь мысли молчать! Хорошо хоть думалось мне сейчас не о новоявленном супруге, а о совсем других вещах. О Нире, которой стёр память какой-то менталист-недоучка, о том, какие последствия для её здоровья возымело его действия, и, как следствие, о том, что одна ошибка Эрикнара может закончиться для меня крайне печально.
Именно эти мысли он и уловил.
— Рассказывайте, — довольно требовательно попросил Эрик, отпустив моё сознание.
