Но Вадим не угадал: разговор пошел все о том же старом заказе, о котором нельзя было никому рассказывать.
– Какова степень готовности? – строго спросил шеф. – Алена Валерьевна?
– Все документы сделаны, работа проведена, выдержат любую проверку.
– Любую? – зачем-то уточнил шеф.
– Да, в рамках обычного. Разумеется, для правоохранительных структур и спецслужб они не годятся, но для всего остального подойдут.
Горбызла, как всегда, говорила тихо и сидела, втянув голову в плечи. Интересно, что будет, когда она облажается по-крупному? До сих пор у шефа не было к ней претензий, но даже при таком благоприятном раскладе она постоянно боится допустить ошибку. Не уверена в себе, хотя вроде оснований для этого нет никаких. А вот когда основание появится – тогда, наверное, вообще настанет полный караул.
– Прекрасно. Вадим?
– Полный комплект. Фото, видео, скрины переписок. Все хранится на анонимных страницах, ждет своего часа. Как только поступит команда – сразу все выбросим и взорвем Интернет.
– Надеюсь, все достаточно выразительное? Никаких двойных толкований?
– Все прозрачно, как слеза младенца, – заверил Вадим.
Его взгляд упал на блюдо с ванильными булочками, и почему-то страшно захотелось есть. Он протянул руку к блюду и вопросительно посмотрел на шефа.
– Можно?
– Что ты спрашиваешь? Это для всех. Алена Валерьевна, угощайтесь.
– Благодарю, – почти прошептала Горбызла, не поднимая глаз от лежащих на столе бумаг. Булочку, конечно, не взяла, она никогда не берет, не то шефа стесняется, не то растолстеть боится. Можно подумать, ее фигура когда-нибудь кого-нибудь волновала. На какого такого принца она надеется, если так себя блюдет? Смешно!
Вечно она делает вид, что читает документы или ведет записи, а на самом деле просто избегает поднимать голову и смотреть в лицо начальству. Пора тебе облажаться, Горбызла, давно пора, уж больно ты безупречна.
Вадим взял булочку, ощутив под пальцами хрустящую корочку и податливую мякоть. Сейчас откусит, прожует, запьет глотком хорошего кофе – как же ему будет вкусно! И можно начинать мечтать о том, как растеряется шеф, когда Вадим покинет благословенную приносящую доход Группу. Сначала растеряется, потом начнет искать специалиста на замену, долго не сможет найти, потом найдет, а новичок окажется или бестолковым, или неумелым, или вообще болтливым попугаем. Провалы заказов пойдут один за другим, а там и вся Группа прикажет долго жить. Хорошо-то как! Никому не позволено орать на Вадима и обвинять в некомпетентности. И уж тем более никому не позволено утверждать, что без кураторства Горбызлы он – никто.
Правда, его еще не назначили. И не факт, что назначат. Но почему не помечтать о прекрасном?
Настроение скакнуло вверх. Вадим с удовольствием прожевал первый кусок и небрежно произнес:
– Так когда начинаем? Все готово давно. Сколько можно на низком старте стоять? Насколько я помню, вы говорили, что последний транш оплаты заказчик переведет, когда все состоится. Новый год скоро, потом каникулы, так что насчет бабок хотелось бы понимать поконкретнее.
– До Нового года больше месяца, – сухо ответил шеф. – И я предупреждал: сроки исполнения указывает заказчик. Не «по готовности», как ты привык, а именно тогда, когда он укажет.
– Ну и когда он укажет? – не унимался Вадим. – Через год? Через пять лет? Проделана огромная подготовительная работа, а в результате мы должны ждать, когда у заказчика жареный петух яйца снесет? Вы сами-то знаете? Или вас тоже за болвана держат?
Он упивался собственной отвагой, позволяя себе в разговоре с шефом подобный тон. А чего ему бояться? Если его назначат на должность – он тут же уйдет из Группы, и шеф ему не страшен, а если не назначат – придумает, как элегантно подставить Горбызлу, чтобы она утратила доверие и потеснилась, освободив для Вадима место правой руки шефа. Элементарно же.
Сегодня он ничего не боялся. Если назначение состоится, то не раньше, чем через два-три месяца, а то и дольше ждать придется, а за это время заказчик сто пудов подаст сигнал, и через неделю-другую после этого можно ждать последний транш. Огромный. У Вадима две предыдущие оплаты лежат нетронутыми, молодец, что не истратил ни копейки, как чувствовал, что пригодится. Финальную часть гонорара обещали в разы выше, чем две первые вместе взятые. Денег у этого заказчика, видать, до фига и больше. Так что накопленных средств при разумном и бережливом расходовании хватит надолго, папа и Бабу ни в чем не будут нуждаться. Так чего ему бояться?
– Я что, похож на человека, которого можно держать за болвана?
Голос у шефа ровный, но в нем слышны неудовольствие и предостережение, мол, аккуратнее, выбирай выражения. Выходит, шеф знает о сроках. Знает, но не говорит. Или просто делает вид, что он весь из себя такой крученый-верченый и для него нет тайн в этой жизни. Именно чтобы болванчиком не выглядеть.
И вдруг Вадим перехватил взгляд, брошенный шефом на Горбызлу. Быстрый, невольный, нежеланный.
Внутри похолодело. Он мгновенно все понял. Горбызла тоже знает о сроках. Она – доверенное лицо, правая рука. Они оба в курсе. Не знает только Вадим.
Он – никто. С ним можно не считаться. От него можно скрывать информацию. Вот, значит, как… Ну что ж, они сами подписали свой приговор. Так тому и быть.
– Что у нас с Каменской? – Шеф переменил тему так внезапно, что Вадим даже в первый момент не понял суть вопроса.
При чем тут Каменская, если речь только что шла о том большом сверхсекретном заказе, к которому Каменская вообще никаким боком не прислонялась? Но во второй момент Вадим подумал, что это мелкая месть шефа за слова о болване. Эдакое незатейливое напоминание о проколе с кафе. Мол, думай о последствиях, когда разеваешь пасть на вышестоящих. Наверное, шеф уверен, что Вадим сейчас начнет блеять и мяться, и устроит второй акт унизительного разноса, но на этот раз не по телефону, один на один, а при Горбызле. Ничего у него не выйдет, подстраховочка имеется.
– После визита в кафе Каменская никаких настораживающих телодвижений не делала, занимается своей прямой работой, взяла билеты на поезд, едет в командировку.
– Одна?
– С адреса агентства оплачены два билета на поезд и два билета на самолет. Каменская и Печерникова.
– Кто такая? – шеф чуть приподнял брови.
– Сотрудница их агентства.
– И все? Только эти две дамы?
Ах ты боже ж мой, сколько уточнений! Словно Вадим – не давний проверенный сотрудник и, на минуточку, офицер, а первоклашка на уроке. Недоверие выражает, хочет при Горбызле унизить. Сволочь.
Вадим молча включил айпад, вывел на экран скриншот, который сделал, когда сегодня залез в базу РЖД, протянул шефу.
– Список людей, на чьи имена куплены билеты на тот же поезд, с разбивкой по вагонам. С Каменской едет только Печерникова.
