– На самом деле был в далекой юности и всего полдня, проездом, так что можно считать, что и не был, тем более за последние двадцать лет все города очень сильно изменились, ничего не узнать. Хорошо, вы меня убедили, берем машину с водителем.
Латыпов уже снова чувствовал себя командиром-руководителем и быстро шагал вперед, в том направлении, куда указывала стрелочка. Длинноногая тренированная Зоя держалась вровень с ним без всякого напряжения, а вот Насте приходилось прилагать усилия, чтобы поспевать за продюсером. Она даже отстала немного, совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы в потоке пассажиров и встречающих, который двигался от перрона к выходу из здания вокзала, между ней и Зоей вклинился какой-то мужчина, и на Настю пахнуло удушливой смесью запахов бензина и жженой резины. Она на мгновение замешкалась, пытаясь сообразить, как лучше сделать: то ли притормозить, чтобы пропустить ароматного дяденьку подальше вперед, то ли прибавить шагу и обогнать, оставив его позади. На увеличение темпа силенок, пожалуй, не хватит, а вот отстать не страшно – Зоину голову в красной бейсболке хорошо видно издалека.
Настя чуть замедлила шаг и сместилась вправо, не упуская из виду своих спутников. Движение в сторону оказалось, похоже, слишком резким и неожиданным для идущих рядом людей, и Настя довольно ощутимо толкнула кого-то. Она хотела извиниться прежде, чем услышит сакраментальное: «Смотри, куда прешь, слепая корова!», но внезапно парень, которого она задела сумкой, пробормотал:
– Сорян, барышня.
Нырнул в толпу и исчез. «Барышня!» Ишь как… Похоже, он сам слеп, как крот, а очков не носит из ложной бравады. Настя развеселилась и прибавила шагу.
* * *
Парень, которого Анастасия Каменская сочла плохо видящим, имел на самом деле превосходное зрение. Просто он не ожидал, что стройная блондинка толкнет его и захочет посмотреть в лицо. Он четко соблюдал инструкцию: не светиться, просто наблюдать, кто столичную компашку встречает, куда пойдут, к кому, что будут делать. Дистанцию на перроне и в вокзале выбрал такую, чтобы не попасться на глаза москвичам и в то же время не упустить. Вокзал и аэропорт – места стремные, парковки большие, и никогда не угадаешь, в каком месте стоит транспорт, на котором люди поедут в город. Возьмешь для безопасности слишком большую дистанцию, и может получиться, что нужные люди сядут в машину, припаркованную близко к входу, а тебе до своей тачки еще пилить метров сто. Догоняй их потом, ищи… Короче, геморрой.
С встречающими слиться несложно, особенно если заранее знаешь номер вагона; на вокзале своего родного города он мог с закрытыми глазами безошибочно найти любой вагон на платформе, будь то состав дальнего следования или местная электричка. Выбрал место, занял позицию минуты за три до прибытия поезда. Этих троих определил сразу, едва увидел. Сперва мужик с усами вышел, потом очень высокая женщина в красной бейсболке, которой усатый подал руку зачем-то, помогая шагнуть на платформу, а за ними та блондинка. Обалденная. Он прямо обмер, как увидел ее. Эх, жалко, что они вечером уедут, день всего в городе проведут… А то можно было бы попытаться… Усатый-то явно не ее мужик, а той каланчи с косищей до пояса и в красной бейсболке, он и руку ей подал, а блондиночка сама выходила, без посторонней помощи. Хороша, зараза!
Москвичей никто не встречал, они как вышли из вагона – так и потащились к зданию вокзала, не ждали никого, не искали, никому не звонили. Усатый и блондиночка о чем-то говорят на ходу, каланча молчит, как воды в рот набрала. Дуется, что ли? Может, цапнулась с кем-то из друзей-товарищей. Бабы – они такие, не поймешь их, вроде только что улыбалась и ластилась, как кошка, – и уже обиды какие-то, предъявы на пустом месте. Но блондиночка-то до чего аппетитная, прямо съел бы на месте! Даром что не молоденькая, неземная какая-то, легкая, изящная, как фея.
И вот теперь, когда блондинка так неудачно столкнулась с ним и цепкими светлыми глазами словно впилась в лицо, он понял, что, видать, не судьба. Притормозил, издалека посмотрел, куда идут, убедился, что троица приехавших направляется к офису аренды автомобилей, и с облегчением усмехнулся. У них на весь город всего одна фирма, где можно взять тачку напрокат. Одна, зато большая, с несколькими отделениями, и Тайман, хозяин всего этого благолепия, исправно отстегивает долю не только чиновникам, но и самому Аржо. Тому самому, который и послал посмотреть за москвичами.
Подошел поближе, стараясь оставаться незаметным, дождался, когда москвичи выйдут из офиса в сопровождении рослого крепкого мужика. Прокатные автомобили стояли сбоку, немного, штук пять всего. Приехавшие выбрали самый дорогой из имеющихся в наличии, черный «Гелендваген». Шикуют! Хотя, может, все дело в каланче, куда ей с такими длинными ногами в маленькую машину-то… Записал номера в телефон и тут же позвонил.
– Аржо, это я, – произнес он, услышав в трубке знакомый сердитый голос. – Я, кажись, спалился. Но все решаемо.
– Что решаемо?!
Аржо, само собой, тут же начал орать. Как обычно. Он всегда орет, вспыхивает моментально и долго не может успокоиться. Сам о себе говорит, мол, нервы ни к черту. Пришлось в двух словах обрисовать расклад.
– Они уехали на одной из машин Таймана. Позвони ему, пусть свисток издаст своему командиру на вокзале, чтоб не кочевряжился. Скажи, что я через пару минут подойду.
– Поучи меня…
– Да помилуй, Аржо, разве я учу? Я прошу. Косяк свой признаю, прошу помочь исправить.
С ним только так и можно разговаривать. Не оправдываться, не объяснять и уж тем более не наезжать. Лишь каяться и просить, тогда обычно можно добиться желаемого.
Аржо еще побушевал какое-то время, перемежая оценки деловых качеств собеседника с затейливым выразительным матерком, и в конце бросил:
– Ладно, перезвоню.
Перезвонил он минут через пять, сказал, что в офисе прокатной конторы ждут и готовы оказать содействие. Еще через три минуты парень фотографировал телефоном договор аренды автомобиля с водителем, подписанный Н.М. Латыповым. Наемный водитель – это хорошо, это огромная удача. Было бы куда хуже, если бы усатый Латыпов сам сел за руль.
– Напиши водиле эсэмэску, пусть скинет адресок, куда их отвез, – велел парень.
– А позвонить? – недоуменно спросил менеджер. – Они же адрес водителю назвали, он его уже знает, скажет без проблем.
– Ты тупой совсем? – парень презрительно хмыкнул. – Он что, прямо при пассажирах будет говорить тебе, куда их везет?
– А что такого? Я – менеджер, имею право в любой момент поинтересоваться, где мой водитель и через сколько времени освободится.
– Ну ты точно тупой, – парень удрученно вздохнул. – Ты договор-то сам читал? В нем черным по русскому написано, что автомобиль арендуется до половины девятого вечера. То есть на весь день. Так с какого рожна ты будешь интересоваться, где там твой водитель ездит? До половины девятого это вообще не твое собачье дело. И если он начнет при пассажирах отвечать на твои тупые вопросы, они могут забеспокоиться, а мне оно не надо. Усвоил, урод?
