Зоя изумленно посмотрела на него, а Настя импульсивно схватила Латыпова за рукав и тут же отдернула руку.
– Николай Маратович… – начала она.
Но Латыпов словно не слышал ее, он уже был полностью нацелен на выполнение своего решения.
– Ну что там? – раздался сзади сварливый женский голос. – Проходите уже, не задерживайте.
– Без вас не улетят, – насмешливо ответил какой-то мужчина. – Куда вы так торопитесь, мама? Разбиться поскорее?
Очередь недовольно загудела, и непонятно было, то ли сердились на неожиданную задержку, то ли на циничную шутку в не самый подходящий момент. Зять и теща… Хрестоматийная ситуация из расхожих анекдотов.
– Пометьте, – настойчиво продолжал Латыпов. – Не считайте меня опоздавшим и не объявляйте по громкой связи. Я никуда не лечу. Насчет того, что возврат денег за билет уже невозможен, я в курсе.
Настя собралась было уговаривать его передумать, но остановилась. Да пусть делает что хочет! Ей-то какая разница? Намерен попробовать еще раз – ради бога. Она устала, ночь в поезде отзывалась песком в глазах и мутью в голове, и еще полночи предстояло не спать. В конце концов, она не нянька заказчику, а всего лишь исполнитель договора.
– Удачи вам, Николай Маратович, – коротко бросила она, получила назад свой отсканированный талон и пошла по коридору к автобусу.
Через несколько шагов ее догнала Зоя.
– Круто он.
– Деньги, – пояснила Настя. – Ну и самолюбие, конечно, не без этого.
Аржо
Человек, отправленный наблюдать за московскими гостями вместо неудачно спалившегося на вокзале парня, сначала посылал сообщения: «Подъехали к аэропорту», «печатают талоны», «покупают жрачку и кофе», «пошли на безопасность». Потом позвонил.
– Слышь, Аржо, мне через безопасность не пройти, у меня билета нет. Но там гейт недалеко, мне отсюда видно. Они в очередь на посадку встали.
– Точно они?
– Да точно, там одна баба три километра в высоту и бейсболка красная на голове, их ни с кем не перепутаешь. Короче, ты… это… Ну, можешь не париться, они улетают. Даешь отбой?
– Даю. Можешь идти.
Вроде ничего такого, из-за чего Мародеру нужно было бы волноваться. О чем эти люди два часа разговаривали с Веденеевым? Неизвестно. Но ведь потом мужик по фамилии Латыпов заходил в дом еще раз и тоже надолго. Зачем? Что такого они там выясняли? С другой стороны, кроме Веденеева москвичи ни к кому больше не ходили, сначала в ресторане посидели втроем, никто из местных к ним не подсаживался, потом погуляли по улицам немного. Ни к полиции, ни к другим нехорошим местам даже близко не подходили. Мародер говорит, что Латыпов этот вроде киношник, продюсер какой-то, снимает сериалы. Продюсер и две бабы – частные детективы? Ничего себе компания!
– Ты напрасно дергаешься, Аржо, – заметил Вайс. – Если продюсер и два частника притащились в такую даль к тому, кто много лет пахал на зоне, это может означать только одно: они хотят снимать кино про конкретно эту зону. Им консультант нужен или человек, который может посоветовать, к кому лучше обратиться, чтобы разрешили съемки неподалеку от закрытого объекта и провели киношников внутрь, показали, что там и как устроено. Вот тебе весь расклад до копейки.
– Думаешь? – с сомнением спросил Аржо. – С чего такая уверенность? Самый умный, да?
– С того, что на фиг им было переться в такую даль, когда и в самой Москве, и рядышком полно людей, которые могут их проконсультировать. В столице вообще целая ФСИН, хватай любого и бабки плати – он тебе даже внутренний план зоны нарисует и места караулов пометит.
– С чего тогда им наша областная зона упала? Других нет?
– Бабки, – спокойно заметил Вайс. – Разрешение на натурную съемку денег стоит. В Москве вообще запредельные цены, в провинции существенно дешевле. Они прозондировали почву в нескольких областных администрациях, сравнили стоимость, выбрали, где самая низкая.
– Допустим, – согласился Аржо.
Аргумент ему понравился, он был логичным. Аржо всегда видел логику там, где речь заходила о деньгах.
– А частники зачем?
– Ну ты даешь, Аржо! Да они не частники в данном случае, а тоже консультанты, разве не понятно? Собираются снимать кинцо про зону, причем события происходят не сейчас, а сколько-то лет назад. Кто может быть лучшим консультантом, если не бывший ментяра? И кто может рассказать про зону десятилетней давности, если не ее бывший сотрудник?
Это успокаивало. С одной стороны. Но с другой – выбивало из рук прекрасный повод прогнуться перед Мародером и списать еще немножко с того огромного долга, который висит на Аржо. То, что говорил Вайс, не нравилось, крылья подрезало. Само собой, Мародер будет рад хорошим новостям, но хорошие новости, равно как и плохие, уже, как говорится, входят в стоимость. А вот если представится возможность сделать что-то сверх того, то…
Получив от своего человека отчет об отъезде москвичей, Аржо даже огорчился немного. Было бы славно, если бы они с кем-нибудь из полиции встретились или хоть в здание УВД зашли, тогда можно было бы поднять волну, заставить Мародера нервничать и под эту марку оказать ему бесценную услугу. Хотя какая уж тут услуга? Почему Мародер должен психовать из-за того, что какие-то столичные людишки встретились с бывшим сотрудником зоны, где оба они, Мародер и Аржо, мотали свои первые сроки? Ничего эдакого ни за одним из них не числилось. Ну да, Аржо подстукивал в оперчасть, за это и облегченку получил в свое время, а Мародер… Хотя хрен его знает, может, и он тоже? Мародер умный и осторожный, еще пацаном таким был, мог так зашифроваться, что никому и в голову не пришло. И от облегченки отказался, чтоб никто не задался вопросом: за что? Правда, Аржо не припоминал, чтобы Ленька-Мародер в оперчасть шастал или хотя бы к начальнику отряда. Но к Веденееву его вызывали неоднократно, это Аржо помнил хорошо. Да и Мародер сам признал сегодня, что зам по воспиталке вечно в душу к нему лез со своими праведными разговорами… Ведь это мог был хитрый ход. Аржо как дурак стучал напрямую операм, а Ленька – по-умному, через Веденеева, к которому ходил на якобы воспитательные беседы. Стучать нехорошо. Среди малолеток законы не такие строгие, но Мародера перевели на взрослую зону, и как знать, не передали ли «источник» из рук в руки новым операм на новом месте. Если передали, а теперь просочилось… Тогда Мародеру не позавидуешь. Его авторитет будет подорван бесповоротно.
Вайс – голова. Все объяснил и по полочкам разложил. Чем больше Аржо думал, тем больше верил в слова своего ближайшего сподвижника. Мародер тоже умный, но не такой, как Вайс. Он про съемки кино никогда в жизни не сообразит. Значит, нужно, чтобы он думал о плохом и только о плохом.
Аржо присел за письменный стол в кабинете, взял ручку и обычный лист белой бумаги, написал число. То самое. Его долг Мародеру. Посмотрел задумчиво – выглядело противно. Внутри все задергалось, подкатила тошнота. Оторвал от стопки стикеров желтый квадратик, написал число на нем. Вышло еще хуже: число заняло всю бумажку от левого края до правого. Нулей-то до фига. И с этим нужно что-то делать. Хотя бы один нулик скостить – уже полегче было бы.
