Уже засыпая, Лиана слышала сквозь дрему:
– Мамулечка, ну брось, не дуйся, ты же знаешь, как я тебя люблю…
– Ленечка, котик, папа очень сердился…
– Ну уговори его, чтоб на мобилку денег отсыпал, я буду звонить каждые полчаса, и тебе не придется волноваться.
– Котик, ты же знаешь нашего папу… Не разбивай мне сердце…
Лиане было противно донельзя. Скорей бы заснуть и не слышать это лживое сюсюканье. Бедная Светлана Дмитриевна, принимает все за чистую монету.
* * *
На следующий день она снова отправилась вечером на прогулку по тому же самому маршруту, который выбрала себе в качестве приятного каникулярного ритуала. И на третий день. И на четвертый. Зрительная память была хорошей, и плохо освещенная улица уже казалась давно знакомой и прекрасно изученной: вот в этом доме опять горит только второе окно слева, у следующего калитка сломана и болтается на одной петле, а еще через два дома у самой ограды растет высоченный кипарис, около которого прямо на земле валяется перевернутое эмалированное ведро. Сразу за домом с кипарисом стоит шикарный трехэтажный каменный особняк, участок такой нехилый, ухоженный, залитый светом красивых ярких фонарей, видно, богатые хозяева живут. Вот бы Гнездиловы там сняли апартаменты! Но владельцы, наверное, не сдают, живут сами, наслаждаются роскошью.
Окутанный темнотой пляж тоже быстро стал привычным и не пугал. Лиану никто не трогал, и она чувствовала себя в полной безопасности. Гуляла не спеша, с удовольствием, пляжная полоса длинная, параллельная ей улица тоже, ходи себе из конца в конец. Домой возвращалась часа через два и сразу ложилась спать.
Но на пятый день девушка вернулась намного раньше. Платье порвано, руки и ноги исцарапаны, на белом от шока лице наливался сочный синяк. Светлана Дмитриевна обмерла, застыла от ужаса, а Виктор Семенович только спросил коротко:
– Кто?
Лиана врать и скрывать не стала. Как есть – так и сказала.
– Леня. И с ним еще двое.
Светлана Дмитриевна начала сползать на пол, но ее муж даже внимания не обратил, полностью сконцентрировался на невесте сына. Что ж, прокурор с многолетним стажем, его мышление понятно на что нацелено.
– Все?
Лиана, хоть и была не в себе от ужаса и отвращения, вопрос поняла правильно. Она никогда не была глупой. Может, в учебе звезд с неба и не хватала, но соображала быстро.
– Только Леня. Остальные помогали, держали.
– Идем.
Он крепко ухватил девушку за руку, попав пальцем на глубокую кровоточащую ссадину и не заметив, что Лиана вскрикнула от боли. На жену, привалившуюся к стене, не посмотрел. Завел Лиану в комнату, закрыл и зашторил окно, запер дверь. Быстро и в емких выражениях разъяснил, какова будет последовательность событий, если она обратится в милицию с заявлением об изнасиловании. Леньку, само собой, посадят, это даже не обсуждается, но ее, Лианы, жизнь окажется искалеченной, потому что те унижения, которые ей предстоит претерпеть, нанесут такую психологическую травму, что оправиться она сможет не скоро, а возможно, и никогда. Более того, поскольку следствие пойдет не быстро, будут делать бесконечные экспертизы, проводить следственные эксперименты, чтобы досконально выяснить, кто что делал, кто, как и за какое место держал и что говорил, кто ударил по лицу, а кто – в живот, то до начала учебного года в институте ей придется пробыть здесь, а потом и на суд приехать, и в этом случае избежать огласки не удастся никаким образом. О случившемся узнает весь ее родной город, и последствия могут оказаться непредсказуемыми. Налет цивилизации на людях очень-очень тонкий, а под ним толстым слоем лежит вековая мудрость, далеко не всегда справедливая и правильная, и всякие народные присловья вроде «Сучка не захочет – кобель не вскочит». Люди не любят сочувствовать и понимать, им гораздо приятнее злословить и радоваться чужим несчастьям. Могут начать травить не только жертву изнасилования, но и ее мать. И самое главное: неизвестно, как отреагирует Виталик. Захочет ли он после этого жениться на ней? Не побрезгует ли? После младшего брата-то…
– Мы со Светланой Дмитриевной очень хорошо относимся к тебе и лучшей жены для Виталия не желаем, – твердо сказал Гнездилов-старший. – Мы искренне надеемся, что ваши чувства крепки, и уверены, что вы станете прекрасной супружеской парой. Перед тобой две перспективы. Первая – стать любимой и любящей женой и снохой, сохранить душевный покой своей матери, нормально окончить институт и получить достойную работу, жить в хороших условиях, в большой квартире. И вторая – сейчас же пойти в милицию и рискнуть все потерять.
Нет, рисковать Лиана не была готова. Она и по характеру-то была начисто лишена авантюризма, а уж в тот момент, избитая, изнасилованная, морально раздавленная, она так нуждалась в поддержке и тепле, в обещаниях, что все будет хорошо, все наладится и ничего не рухнет. Очень хотелось согласиться. Но тогда выходило, что мерзотине Леньке это сойдет с рук. И еще не факт, что он Витальке не расскажет.
– А Леня… – начала она дрожащим голосом и не смогла договорить, снова заплакала.
– Леня сядет, – жестко проговорил Виктор Семенович. – Его больше не будет ни в твоей жизни, ни в нашей. И он за все заплатит. Даю слово. Если ты выбираешь первый вариант, то я немедленно звоню и заказываю билеты, завтра мы улетим домой. Если выбираешь второй, то я немедленно звоню в милицию и прошу прислать за тобой патрульную машину. Сам с тобой поеду, чтобы тебя там не сильно обижали. Решай.
И она решила. Так, чтоб без риска.
* * *
Синяк на лице, ссадины на руках и ногах, неуверенную походку объяснили незатейливо: перегрелась на солнышке, получила тепловой удар, потеряла сознание – и в крайне неудачный момент, когда поднималась в гору и прошла больше половины пути. Упала, скатилась вниз, но, к счастью, ничего не сломала. Однако девушку решено было увезти с солнечного юга домой, в родное Поволжье, в среднюю полосу, коль она так плохо переносит жару.
Ленька, которому Виктор Семенович влепил по самое «не балуйся» и перестал разговаривать, с виду поджал хвост и при отце старался выглядеть побитой собакой, обещающей «больше так не делать», однако Лиана то и дело ловила на себе его презрительный и одновременно торжествующий масляный взгляд.
Байка о тепловом ударе прошла на ура, мать Лианы немедленно примчалась на дачу Гнездиловых, куда девушку привезли прямо из аэропорта, долго и искренне благодарила Светлану Дмитриевну за заботу о дочери, горячо сожалела, что из-за ее девочки сорвался отпуск у Виктора Семеновича, который весь год трудится, не зная сна и отдыха, и горько укоряла саму себя за то, что упустила проблему со здоровьем, не заметила вовремя, не обратила внимания.
– Она же никогда не пожалуется, не сошлется на недомогание, сцепит зубы и будет терпеть, – виноватым голосом говорила Наталья Степановна.
– Да, она у нас терпеливая и выносливая, – соглашалась Светлана Дмитриевна.
