– На самом деле достоверных знаний было немного, остальное я выдумал, достроил.
– Достроил?
– Ну да. Много думал, пытаясь представить себе людей, которые совершают конкретные поступки. Какими должны быть эти люди? Какими должны оказаться обстоятельства, в которые они попали и которые заставили их поступать так, а не иначе. Когда видишь, например, дом определенного размера и конфигурации, то вполне можно представить, каким должен быть фундамент под ним, понимаешь?
– Для этого нужно быть инженером-строителем, – заметила Лиана. – Обычный человек ничего такого не знает и представить не сможет. Выходит, ты – инженер человеческих душ? Так, кажется, про писателей говорят.
Костя мягко рассмеялся, взял ее руку, поднес к губам, поцеловал.
– Куда мне до настоящих инженеров… Просто думал-думал – и додумался. Про Леонида папа рассказывал подробно, про его отца я знал только карьерный путь плюс личные впечатления, я же его видел своими глазами там, в магазине электроники, слышал, как он разговаривает. Ну и еще тот факт, что он позволил посадить сына и отказался от него. Про твою свекровь известно еще меньше, но удалось найти несколько фотографий. Одна была в нашей местной газете, там опубликовали заметку про свадьбу сына прокурора области, в том ключе, что, мол, некоторые чиновники так открыто берут взятки и так уверены в своей безнаказанности, что не стесняются закатывать банкеты огромной стоимости, а прокурор Гнездилов – человек честный и скромный, и бракосочетание его сына прошло в узком семейном кругу на маленькой даче. А еще одна фотография – уже намного более поздняя, с какого-то приема в честь юбилея не то Генерального прокурора, не то министра юстиции, там все с женами, и Гнездилов тоже. Посмотрел я, как эта жена изменилась за десять лет, и начал думать, почему. Вот так, по крохам, и собирал информацию. Где-то правильно достроил, где-то просто угадал, чисто случайно, а где-то и ошибся.
– И о том, что Ленька сидит не за то, что совершил, ты тоже сам догадался? – недоверчиво спросила Лиана. – Или все-таки знал от кого-то?
– Чистая догадка. Тот прокурор, которого я «достроил», должен был отлучить сына-подростка от семьи только за что-то по-настоящему гадкое. Кражи – это, конечно, преступление, но не настолько ужасное, чтобы так поступить с собственным ребенком.
– То есть ты думаешь, что Ленька вообще этих краж не совершал? Он ведь был вороватым, это точно, и у меня из кошелька деньги таскал, и у родителей, у мамы Светы даже пару раз ювелирку крал. Она Виктору Семеновичу не говорила, но я-то видела: сначала ищет, не может найти, у меня спрашивает, не видела ли я, потом перестает искать и ходит несколько дней расстроенная и подавленная. Она понимала, что это Ленька украл, но не хотела, чтобы отец знал.
Костя пожал плечами:
– Не знаю. Может, и совершал. Но стырить у своих, что плохо лежит, это не то же самое, что обнести чужую квартиру. Мне папа объяснял, он же много лет с осужденными подростками дело имел. У Леонида было прозвище «Мародер», он не любил рисковать, не вступал в открытое противоборство, предпочитал отнять у слабого, у того, кто или не может сопротивляться, или безоглядно доверяет ему. Доверие – это ведь тоже слабость в определенном смысле, согласна? Порядочность людей определяется в том числе и тем, пользуются ли они этой слабостью.
– Но как же тогда Леньку посадили за пять квартирных краж, если он их не совершал? Он же признался на суде. И Виктор Семенович его не выгораживал, поблажек не просил, значит, были доказательства, которые показались убедительными всем: и следователю, и обвинителю, и суду. Как такое может быть?
– Может. И я придумал, как. Наверняка придумал неправильно, но я пытался учесть все, что мне известно, и получилась вот такая схема. В реальной жизни все обычно бывает или намного сложнее, или значительно проще. Да не бери в голову, это не имеет никакого значения. Важно, что мы встретились и что мы вместе. Спасибо Леониду Гнездилову. Кстати, папа ждет твоего звонка, удивляется, что ты пропала, он навел мосты, узнал кое-что.
– Я не буду искать Леньку, – решительно произнесла Лиана.
– Даже так? Почему?
– Видеть его не могу. Мне ненавистна сама мысль о том, что он будет где-то неподалеку. Я слишком вошла в роль любящей жены и снохи, заставила себя стремиться к тому, чтобы маме Свете стало полегче, готова была ради этого на горло себе наступить. Ну а как иначе? Разве не так должна поступать та Лиана, которую я столько лет изображала? Изображала так старательно, что уже и сама поверила, что я такая. Все, хватит, надоело. Я очень хорошо отношусь к мужу и свекрови, уважаю их, они не сделали мне ничего плохого, всегда помогали и поддерживали, ни разу не обидели. И это искренне, понимаешь? А вот готовность терпеть рядом Леньку ради душевного спокойствия мамы Светы – это уже не искренне, это из-под палки, потому что по роли полагается. Актриса из меня никудышная, так что с подмостков я ухожу. Спектакль окончен.
– Знаешь, – задумчиво проговорил Костя, когда на следующий день утром уходил из ее номера в гостинице, – хорошо, что писатель из меня не получился.
– Почему? – не поняла Лиана.
– Ну представь, что было бы, если бы я оказался талантливым. Повесть вышла бы намного лучше, ее взяли бы в издательство, опубликовали, ее читали бы. А ты сама говоришь, что все описано очень похоже и абсолютно узнаваемо. В нашем городе народ быстро сообразил бы. Сначала местная пресса, областная, а потом и дальше пошло бы, ведь речь о члене Верховного Суда, который в то время еще, возможно, был бы жив. Скандал, наверное, разразился бы грандиозный. А так никто ничего не узнает, книжек было всего триста штук, их и не покупал никто, так что прочли на самом деле максимум человек пять, да и то давно.
– Ты прав, – согласилась она. – Хорошо еще, что про Егорку ты не додумался, а то вообще…
– Такое мне в голову даже не пришло, – очень серьезно ответил Костя. – Я достроил только убийство, которое покрыл прокурор, на большее фантазии не хватило. Но ведь, по сути, то, что сделал Леонид, такое же убийство, если не хуже. Во всяком случае, гаже и мерзостнее, это точно.
Лиана приезжала к Косте при любой возможности. У нее вдруг образовалось великое множество подруг детства, одноклассниц и однокурсниц, даже «девочек из нашего двора», и у всех то и дело случались дни рождения, свадьбы, разводы, болезни, одним словом, все то, что оправдывало и даже делало обязательным поездки Лианы в родной город. Виталий не возражал, но Лиана все равно чувствовала себя неловко и виновато из-за того, что лгала мужу. Мало того что поучаствовала в обмане с сыном, так теперь еще и это… Виталик такого не заслужил.
Отношения с Костей становились все глубже, все ярче, в них постоянно появлялись новые краски и оттенки, и Лиана не переставала изумляться: вот, оказывается, как выглядит настоящая любовь! Не встреть она Костю – и не узнала бы никогда.
И вдруг несколько месяцев назад Костя рассказал о звонке Андрея Кислова, того самого, который так носился с изданием повести. Компания «Старджет» хочет купить права на книгу и снять сериал.
