– Мне интересно, – ответил Олег. – А по-другому скучно.
Володя его не понимал. Но, в отличие от других одноклассников, его это не пугало и не отталкивало. Наоборот, казалось притягательным, привлекало.
После школы пути их разошлись, Владимир Ященко несколько месяцев поработал, потом ушел в армию, после службы поступил в Школу милиции и занялся своей карьерой, Олег поступил в Москве в физтех, выиграл какой-то международный конкурс, получил распределение в НИИ, работающее на оборонку. Через несколько лет началась перестройка, открыли границы, но Олегу даже загранпаспорт не дали: не положено выезжать, первый отдел не разрешает, форма допуска, гостайна и все такое. Олег обиделся. Уволился, осел дома, начал зарабатывать репетиторством, готовил будущих абитуриентов к экзаменам по физике и математике. Честно выждал положенные двенадцать лет, в течение которых, как считалось, те страшные государственные секреты, которыми он владел, должны были утратить актуальность, получил свой вожделенный паспорт и уехал за границу, к родне, эмигрировавшей еще в восьмидесятые. Через год вернулся.
– Скучно, – сказал он Владимиру. – Здесь интереснее. Буду жить в Питере, займусь чем-нибудь новым, например, психологией.
Из физики – в психологию! Впрочем, Олег всегда был необычным, не похожим на других. И очень умным. И еще у него была фантастическая интуиция, которую он сам объяснить не мог.
Из-за границы он вернулся с большими деньгами, но как и на чем заработал их – никогда не рассказывал. Купил жилье, машину, какое-то время ни в чем не нуждался, потом деньги закончились, но к этому моменту Олег уже освоился, получил второе образование, потом третье и нашел устойчивый источник умеренного дохода, позволявшего жить спокойно, хотя и без излишеств.
Именно такой собеседник и нужен был Владимиру Ященко для обсуждения идеи.
* * *
Когда обсудили идею и проработали схему, встал вопрос о финансировании. Для воплощения задуманного в жизнь нужны люди, и не абы какие, а тщательно подобранные и многократно проверенные, а это штука затратная. Ященко долго перебирал в уме знакомых, располагавших средствами. Кого из них можно пригласить третьим партнером? Кто оценит перспективы, окажет материальную поддержку, не станет мешать и вмешиваться во все подряд и при этом будет молчать? Ни одна кандидатура не казалась надежной.
И тут он подумал о старшем сыне Гнездилова. А что? Это может сыграть. Мозги у него отличные, средства есть, не болтлив, не замечен в излишнем любопытстве. Что же до нравственных препятствий, то вполне достаточно будет рассказать ему, каким манером из семьи убрали Леньку. Давно, еще в родном городе, общаясь с Виктором и его семьей, Ященко отчетливо видел, как коробит Виталия от всего связанного с братом. Света своего младшенького боготворила, Виктор – не любил, а Виталий – ненавидел и презирал. Уголовное дело против Леонида и суровый приговор должны были обрадовать его, принести облегчение. А тот факт, что дело было липовым, можно сейчас красиво обыграть и заставить Виталия пересмотреть моральные принципы. Если они у него есть, конечно. Старший сын Гнездиловых – эдакая вещь в себе, совершенно закрытый от внешнего обзора, отец его безмерно уважает, гордится им, а мать побаивается. Внутри у Виталия может оказаться что угодно, совсем не обязательно, чтобы он стал бесцветной копией своего папаши, повернутого на поддержании репутации.
Ященко тщательно все продумал, проиграл в голове все возможные варианты построения и течения разговора с Виталием Гнездиловым, выбрал подходящий момент и рассказал ему, как по просьбе Виктора Семеновича упрятал на зону Леонида. Зачатки шахматного мышления принесли свои плоды даже при условии, что были совсем скромными и давно не развивались. Предварительное просчитывание разных вариантов и их последствий – штука ох какая полезная.
Виталий попросил несколько дней на обдумывание предложения. В итоге он стал инвестором и третьим партнером. Собравшись втроем, они доработали схему, довели ее до более или менее приличного состояния, дружно решив, что будут постоянно совершенствовать свое детище по мере анализа и учета текущего опыта. Освободить виновного от ответственности, создав ему неопровержимое алиби. Отдать под суд за то, чего человек не совершал. Скомпрометировать конкурента или соперника.
– Начнем пока с этого, а там посмотрим, на что будет спрос. Уникальность нашего торгового предложения состоит не в том, что мы не оставляем следов, а в том, что мы оставляем эти следы там, где никому и в голову не придет искать. Наш девиз: «Чистота и искренность», – торжественно объявил Ященко. – Наши главные инструменты – люди, их впечатления, ощущения, воспоминания, желания и потребности. Мы будем играть на том поле, которое наша полиция давно разучилась вспахивать.
Из соображений безопасности решили, что Олегу и Виталию следует держаться в тени. С постоянными членами будущей группы общаться должен только Ященко. Олег со своей невероятной интуицией сможет контролировать подбор людей, они придумали, как делать это дистанционно, не вступая в личный контакт, но без потери эффективности. Виталий отвечает за финансы и аналитику. Ященко обеспечивает заказы, оперативное руководство и личный контроль.
Сначала дело шло трудно, как и любое новое начинание. Они тщательно анализировали каждый свой шаг, каждое решение, извлекая крупицы опыта и корректируя схему.
– У меня есть подруга, – сказал как-то Виталий. – Она не особенно креативна, это ее слабая сторона, придумывать новое не умеет, но зато великолепно взвешивает и оценивает варианты и просчитывает последствия. Она будет очень полезна.
– Баба твоя, что ли? – цинично усмехнулся Ященко.
Гнездилов посмотрел на него спокойно и серьезно.
– Да, моя любовница. Мы с ней вместе дольше, чем я женат, поэтому я ее хорошо знаю.
– Ничего себе! Дольше, чем женат… Какого ж лешего ты женился на Лиане, если у тебя тогда другая любовь была? Или твоя подруга была уже замужем?
– Она была свободна. Но Лиана забеременела, я не мог не жениться. Родителям она очень нравилась, и если бы я бросил беременную, они бы не простили. Особенно отец. Да и мама к Лиане привязалась.
Зная Виктора Семеновича не один год, Ященко знал, что именно так и получилось бы.
– А сейчас что у твоей подружки? Муж, дети?
– Никого. Она принесет пользу нашему бизнесу и получит возможность заработать деньги.
– Ну ты даешь! – рассмеялся полковник. – У тебя денег – лопатой греби. Ты что, все в дом несешь, в семейное гнездышко, не можешь любовнице отстегнуть?
– Могу. Но она не берет у меня. Ни под каким видом.
Подобная откровенность у нормальных людей бывает обычной только среди близких друзей, но Ященко уже не удивлялся. Он давно понял, что Виталий Гнездилов живет по принципу «Либо молчи, либо не ври». Молчал он, разумеется, чаще, но если считал нужным о чем-то сказать, то расценивал это не как дружескую откровенность, а как необходимое информирование в ситуациях, когда неполное знание может повредить общему делу.
