Домоправительница страшно разволновалась, узнав о предстоящем венчании. Однако волнение не помешало ей добыть для невесты все необходимое, точнее — все, что можно было собрать в столь короткий срок.
Капеллан явился в четверть седьмого вечера.
Манелла пошла к алтарю в своем муслиновом платье, изумительной бриллиантовой диадеме, преподнесенной ей женихом в последний момент, и под фатой из брюссельского кружева, которую чрезвычайно ловко сшила одна из горничных.
Из оранжереи доставили букет нежнейших белых лилий.
Ступив в прохладный полумрак часовни, Манелла заметила там гирлянды из таких же лилий и орхидей.
Единственными свидетелями брачной церемонии были миссис Франклин и Доббинс. Флэш наблюдал за происходящим с улицы, через открытую дверь.
После венчания, во время которого Манелла, как ей показалось, слышала ангельское пение, новобрачную проводили в будуар, также украшенный лилиями и орхидеями.
«Должно быть, садовники срезали все цветы в оранжерее», — подумала Манелла.
Впоследствии обнаружилось, что таким же образом была украшена и их спальня.
Позднее молодоженам был подан ужин, который Бесси с Джейн приготовили с величайшим старанием, ощущая бремя ответственности, которое легло на их плечи теперь, когда дом во второй раз за неделю оказался без поварихи. Само собой, им пришли на помощь все, кто хоть что-то понимал в кулинарии.
После ужина маркиз проводил жену в спальню.
Фату и диадему Манелла сняла еще перед ужином. Теперь же молодой муж вынул шпильки из ее прически, и волосы тяжелой волной рассыпались по ее спине и плечам. Обняв Манеллу, маркиз, не прерывая поцелуя, расстегнул пуговки на ее платье.
Девушка трепетала от сладостного возбуждения.
— Ложись, моя милая, я скоро приду, — нежно шепнул маркиз, размыкая объятия, Вскоре он вернулся в спальню. Присев на кровать, маркиз мягким голосом спросил:
— Неужели все это происходит наяву?
— Я и сама об этом думаю, — словно в полусне отвечала Манелла, поражаясь не в первый раз, что мысли приходят к ним одновременно. — Мне так тревожно: вдруг я сплю, а пробудившись, обнаружу, что мне по-прежнему надо куда-то бежать, скрываться, притворяться…
— Все это в прошлом, — улыбнулся маркиз, склоняясь над женой. — Милая, я так люблю тебя, что боюсь, вдруг я причиню тебе боль, напугаю тебя…
Манелла трепетала под его прикосновениями. Поцелуи мужа становились все жарче, ласки — все настойчивее. Она больше ни о чем не думала, отдавшись новым для себя ощущениям.
Когда маркиз нежно овладел Манеллой, она поняла, что они теперь близки не только духовно, но и телесно.
В пылу экстаза ей даже показалось, что они вместе парят высоко в небесах.
