Он опустился на пол, прислонился спиной к прохладному кафелю, после чего прикрыл глаза и обхватил рукой член. Каждое движение вызывало одновременно и боль, и удовольствие. И чтобы поскорее закончить с этим мучением, представил свою сладкую пленницу, как она ласкает его сначала руками, а потом языком. Разрядка наступила к счастью быстро, но за оргазмом последовала сильная боль, от которой Романо до крови прикусил губу. В следующий раз надо быть осторожнее и не доводить до такого. Но как не доводить, когда конфетка такое вытворяет! Ее страх, ее трепет — это божественно. А как она боится? Это же просто не передать словами. Трясется, но не бежит, потом и вовсе поддается. И реакция ее тела! Так, все, хватит! Не хватало дофантазироваться до очередной эрекции.
В комнату вошел, будучи без сил и сразу рухнул в постель. Завтра им предстоит насыщенный день. Шопинг дело утомительное, но интересное. Что может быть прекрасней красотки, щеголяющей перед мужчиной в разных нарядах? Романо всегда удивляли индивиды, которые изображали вселенскую боль, когда их пассии примеряли обновки. Женщина нуждается во внимании и восхищении, а если эта женщина такая, как его малышка, то и вовсе. Его конфетка должна быть самой красивой, самой модной среди прочих конфет. С этой чаюри надо быть аккуратным и щедрым, ведь она отдаст ему свою невинность. А невинность в наши дни дорого стоит. Что до следующей девушки, то к ее выбору надо будет подойти уже более обдуманно. Все-таки с Надей получилось спонтанно.
А Надя в это время находилась в бассейне. Изувер не дал ей искупаться, так хоть сейчас поплавать. Теплая вода и ночные звуки успокоили голову, расслабили тело. Бедняжка плавала от одного борта до другого, пока силы не закончились. Но это хорошо. Не хотелось бы перед сном мучиться горестными мыслями. Спустя два часа она с трудом выбралась из воды, добрела до кровати и легла поперек, даже не подумав одеться или хотя бы вытереться. Неизвестно, что будет завтра. Лучше бы это завтра вообще не наступило.
Но оно наступило. И началось с сильного ливня. Крупные капли застучали по крыше, отчего Надя проснулась. Из-за туч, затянувших небо, было непонятно, утро сейчас или уже день. Зато девушка поняла, что ее переложили и накрыли одеялом, а по аккуратно сложенному сарафану, лежащему на стуле, подумалось сразу на Веру.
Вдруг дверь скрипнула, а через минуту напротив кровати уже стоял хозяин дома. В полумраке он выглядел устрашающе, черные глаза мерцали, точно угли, легкая щетина и растрепанные волосы придали облику дикости, даже свирепости.
— Доброе утро, — позволил себе легкую ухмылку. — Выспалась?
— Да, — и незаметно выдохнула.
— Очень хорошо. Тогда иди в душ.
— Сейчас?
— Само собой, сейчас.
Надя, преодолевая страх и стеснение, поднялась, причем вместе с одеялом, но Романо быстро схватил то и вернул на место.
— Я хочу видеть тебя. Мыться будешь тоже при мне. Ступай, — кивнул на дверь в ванную.
Когда же девушка скрылась за дверью, Романо взял ее подушку, поднес к лицу и вдохнул запах. Знала бы кто, как отвратительно он сегодня спал, дракон всю ночь не давал покоя, рвался наружу. Хотя, летать летал, удовольствие так или иначе получил, но нет, все чего-то не хватало. И теперь понятно чего. Запаха! Запаха этой самочки. Стоило вдохнуть ее аромат, как зверь мгновенно успокоился, затаился. Тогда Романо положил подушку и пошел в ванную, где быстро стянул с себя спортивные штаны, затем забрался в кабину. Надя сразу же отошла от него, чуть ли не в угол забилась.
— Не трясись, конфетка, — произнес расслабленным голосом, — трогать тебя не буду, только смотреть. Начинай, — и сел на пол. Трусы снимать не стал, а то мало ли.
— Что мне делать? — а щеки уже пылали от стыда, что стоит перед ним, в чем мать родила.
— Взять немного геля для душа, вспенить, нанести на влажную кожу, потом смыть, — улыбнулся, — кажется, так в инструкции написано.
И Надя взяла флакон с гелем. Глянула на этикетку. С ароматом ванили. Затем выдавила в ладонь.
— Намыль грудь, — прижался головой к стене. — Помассируй соски, чтобы они затвердели.
Как же хотелось провалиться сквозь землю, только бы не стоять тут перед этим мерзавцем и не выполнять его извращенные просьбы. Но выполнить пришлось. Она накрыла ладонями грудь, начала совершать круговые движения, потом зажала соски между пальцами. Те отреагировали моментально, еще и кожа мурашками покрылась.
— Очень хорошо, а теперь помой себя между ног.
— Пожалуйста, — произнесла с откровенной мольбой в голосе.
— Да-да, конфетка. Давай. Начни с этого славного островка, — указал на треугольник волос.
И Надя опустила одну руку вниз, коснулась лобка. Можно было бы воспротивиться, но смысл? Все равно заставит.
— Ну же, — а глаза его засияли. — Не останавливайся, помой себя там. Сделай это так, как делаешь обычно. Представь, что меня нет.
Тогда она закрыла глаза. Да, так проще. Надя двумя пальцами слегка раздвинула половые губы, а средний запустила в складки. Романо же смотрел на нее и боролся с собой, чтобы не произошло того, что произошло вчера. Как же соблазнительно она втягивает животик, а какое очаровательное личико, по которому видно, насколько конфетка напряжена и напугана.
— А теперь очередь попы.
Его слова заставили отдернуть от себя руку и резко открыть глаза. Надя так и застыла.
— Что такое? — вскинул брови от удивления мучитель.
— Нет, — мотнула головой. — Этого не будет.
— Уверена? — блеснул белыми зубами. — Повернись ко мне спиной, слегка подайся вперед, чтобы я мог видеть твою очаровательную попку целиком и полностью, потом раздвинь половинки и ….
— Все, хватит, — а из глаз брызнули слезы. — Зачем вы это делаете? Зачем унижаете?
— Унижаю? Ошибаешься, сладкая. Я лишь хочу полюбоваться тобой. Ты говорила, у тебя есть жених. Есть же?
— Да.
— Ну вот. Допустим, он попросил бы тебя сделать то же самое. Неужели обвинила бы его в попытке унизить тебя? Мне думается, нет. Ты бы исполнила его просьбу, а потом вы бы занялись страстным сексом, — Романо не нравились свои же слова, но зато они благотворно подействовали — остудили пыл.
— Вы не мой жених. Вы, — и отвернулась.
— Верно, не жених. Я твой хозяин на этот месяц. Так что, делай, как велено, Надя, — произнес уже без улыбок и куда жестче.
Надя, едва удержавшись на ногах, развернулась. Хуже она себя еще никогда не чувствовала. Однажды пришлось посетить врача гинеколога, мужчину, вот тогда думала это ее самый ужасный день. Но нет, самый ужасный сейчас. И страшно представить, что будет дальше.
— Знаешь, опустись лучше на четвереньки, так тебе будет удобнее.
А он и не думает прекращать с издевательствами. Надя опустилась на колени и замерла.
