— Что ж ты такая строптивая, а, — проник пальцем в складки, отыскал клитор. — Если тебе не понравился мой выбор, так и быть, выбери сама, — припал губами к плечу.
В этот момент зазвонил его телефон. Романо нехотя отстранился от Нади, посмотрел на экран. Отец на связи. Тогда поспешил выйти из примерочной, затем отыскал продавщицу:
— Отнесите моей девушке каталог, пусть выберет из него.
— Хорошо, — та скорее достала новенький журнал, где были представлены все последние коллекции, и поторопилась к Наде.
А Романо покинул павильон:
— Привет, дад. Что случилось?
— «Привет, привет. Звоню тебе напомнить про смотрины. Мы с Миро договорились на послезавтра на утро. Чтобы у вас с Патриной было побольше времени на общение. Не забудь купить подарки»
— И что любит Патрина?
— «Купи гранатовое колье, не прогадаешь»
— Хорошо.
— «В компании все покойно? Работа над проектом идет по плану?»
— Да.
— «Тогда до встречи»
Когда разъединились, Романо поманил к себе Даяна:
— Раз уж мы здесь, — достал кошелек, — возьми деньги, — вытащил оттуда несколько крупных купюр, — мне нужно какое-нибудь приличное гранатовое колье. Справишься?
На что тот кивнул.
— Тогда иди, — после чего вернулся в примерочную.
Надя в этот момент примеряла то, что выбрала сама. Это был довольно простой комплект. Легкое кружево, без излишней прозрачности и с обычными трусиками.
— И такое тебе нравится? — скривился, хотя надо отдать должное ее вкусу, комплект смотрелся отлично, несмотря на невзрачность.
— Да.
— Чудесно. Но два из тех, что выбрал я, все равно возьмем.
Дальше были магазины верхней одежды. Надя устала примерять вещи, тогда как Романо получал удовольствие, глядя на нее в очередном платье или юбке. Все-таки штаны не для женщин, штаны портят, убивают женственность. А платья и юбки, это другое дело. Его мать никогда не носила ни брюк, ни тем более, джинсов. Особенно Романо приглянулся комплект с длинной юбкой и приталенной блузкой. Сразу повеяло чем-то привычным, традиционным. Да и Надя в этой одежде смотрелась просто сногсшибательно. Не каждой подойдет такой стиль, а вот ей очень даже.
— Я устала, — на двадцатой примерке уже сдалась.
— Ладно, — явно повеселел и подобрел за это время. — А сейчас останься в этом, — кивнул на теперь самый любимый его комплект. — Тебе очень идет. Только вот чего-то не хватает. Зайдем-ка напоследок в ювелирный.
В этот момент в павильон зашел Даян с пакетиком в руках, который сразу отдал хозяину. Романо взял, не глядя.
— Красивое? — посмотрел на Даяна.
— Да. Одно из лучших, что там было.
— Ну, и славно.
В ювелирном Романо выбрал для своей чаюри подвеску из белого золота в форме глаза, в центре коего краснел рубин.
— Это и многое другое, что я еще куплю, — застегнул украшение на ее шее, — останется тебе. А подвеска, надеюсь, будет напоминать обо мне.
Но Надя снова ничего не ответила. Поблагодарить его язык не повернулся бы. На деле хотелось только одного — плюнуть в наглую рожу. Пусть подавится своими подарками. И снова зазвонил телефон, на этот раз беспокоили с работы, тогда Романо отошел подальше, оставив Надю с Даяном.
— Как ты попала к нему? — тут же спросил, но в глазах девушки прочитал недоверие. — Не бойся, я тебе не враг. И докладываться ему не пойду.
— Я здесь не по своей воле.
— Ясно. Мне жаль, Надя.
На что она грустно усмехнулась.
— Мой тебе совет, веди себя послушно, не перечь ему. Не давай повода сомневаться в себе, тогда…
Но в этот момент вернулся Романо, и Даян сразу замолчал.
И как бы ни были они оба противны, все-таки Надя задумалась. А вдруг? Вдруг этот Даян и есть ее шанс на свободу? По крайней мере, по нему видно, хозяина своего не жалует, когда тот не видит, Даян смотрит на Романо с презрением. Но может оказать и так, что из лап одного монстра, угодит в лапы другого, если доверится.
Мучитель усадил Надю в машину и на сей раз устроился рядом.
Дальнейшие планы Романо ее вообще не интересовали. Куда ни повезет, везде будет плохо. А повез он ее в ресторан.
Всю дорогу Надя смотрела в окно, к концу пути даже шея заболела. И вот, панамера въехала на стоянку, где под палящими лучами солнца калились машины одна круче другой, многие были с личными водителями, которые сейчас сидели под навесом и о чем-то беседовали. От стоянки в сторону заведения тянулась аллея усаженная туями, а само здание ресторана утопало в гуще платанов. Надя вдохнула ароматный воздух, и сердце тотчас зашлось. Пахло так же, как в саду дедушкиного дома, вот только она не в саду его дома, она здесь, в окружении этих ублюдков.
— Где хочешь обедать? Внутри или снаружи? — Романо уловил аппетитные запахи. — Только не говори, что тебе все равно. Кстати, ресторан на берегу озера, так что, можем выбрать место у воды.
— Тогда у воды, — хотелось побыть на улице, подышать воздухом.
— Отлично.
На веранде их встретил мужчина в черных брюках и традиционной атласной рубахе бордового цвета:
— Баро, — протянул руку дорогому гостю, — рад видеть. Как отец поживает?
— Здоров и весел, — пожал руку в ответ. — Нам бы уютное местечко на пирсе.
— Не вопрос, сейчас организуем, — и глянул на Надю. — Какая красавица сегодня с тобой.
Мужчина проводил их на пирс, для чего пришлось пройти через весь ресторан, где Надя словила на себе столько внимания от посетителей, что захотелось поскорее забиться куда-нибудь в угол. Но оказавшись снова на улице, взору девушки предстало большое мерцающее озеро с небольшим зеленым островком по центру, от вида коего дыхание перехватило.
— Прошу, — довел гостей до столика. — Хорошего вечера. Сейчас к вам подойдет Миха.
— Спасибо, — кивнул Романо, после чего выдвинул для Нади кресло, — садись, — и уловил ее настроение. Сейчас чаюри было грустно, но все же не больно, что порадовало. — Нравится?
— Красиво, — ответила, не глядя на него.
А он все ждал, когда же соизволит одарить его своим вниманием. Только вот конфетка как отвернулась, так и сидела, неподвижно.
— Не боишься шею себе свернуть? — произнес с кривой ухмылкой. — Что в машине, что сейчас. Или тебя заклинило?
Хотела бы она ему сказать все, что думает, но не стала, вместо этого все-таки повернула голову. А Романо взялся за подлокотник ее кресла и пододвинул Надю к себе. Энергия, что исходила от нее, приятно покалывала изнутри, словно минеральная вода, пузырьками оседающая в горле.
