— Вот, возьми, — вложил в руку мазь, — обезболит и если что, снимет воспаление.
— С чего вдруг такая забота? — посмотрела на него с тенью недоверия.
А он сел на край, провел пальцами по ее лбу, щеке, снова дотронулся до губ.
— Потому что мужчина должен заботиться о своей женщине.
Больше Надя ничего не сказала, но тут же напряглась, когда он встал. Уйдет? Только Романо не ушел, он всего лишь убрал с кровати мокрое полотенце, после чего забрался к ней под одеяло, сразу обнял. Романо понял, в чем ее страх, однако не будь этого страха, все равно бы не ушел. Надя сейчас полностью открыта ему, ждет его присутствия и это чувство взаимно.
Уснула конфетка быстро, а он еще какое-то время лежал, смотрел на тени от веток, что подрагивали на стене, слушал спокойное дыхание своей девочки. Нет, отпустить ее точно не сможет и никакие другие чаюри ему больше не нужны. Однако беда в том, что у них осталось всего два с половиной месяца.
Глава 9
Надя проснулась от возбуждения, причем то наступило еще во сне, а открыв глаза, ощутила прикосновения. Романо осторожно ласкал ее рукой, но только клитор, ниже не спускался. Его вторая рука была под подушкой, под ее подушкой. Губы дракона целовали плечи, затылок.
— Как ты себя чувствуешь? — его голос прозвучал непривычно мягко.
Как она себя чувствует? Надя прислушалась к себе. Внизу тянуло и саднило, но помимо ей было стыдно, дико стыдно перед самой собой, перед Женей. Что теперь будет?
— Не знаю, — прошептала чуть слышно, потом подумала и добавила, — мне больно и тошно.
— Почему тошно? — сразу прекратил ласку.
— Не задавай глупых вопросов, ответы на них очевиднее некуда.
Тогда Романо развернул ее к себе лицом, заглянул в глаза, полные слез. И вроде собрался что-то сказать, но сдержался, вместо этого прижал Надю к себе, закинул ее ногу на бедро, а пальцами коснулся промежности, очертил круг у входа во влагалище, отчего Надя тут же напряглась, но скорее от страха, не от боли.
— По нашей традиции, — и прикрыл глаза, ибо возбуждение прокатилось мощной волной по телу, сосредоточившись в паху. Неужели он теперь вообще не сможет себя контролировать? — Ты должна принять меня второй раз на следующее же утро. Первый раз женщина отдает свое тело, второй — душу.
— Зачем тебе моя душа? — спросила с печальной усмешкой и посмотрела на его вьющиеся волосы. Вдруг захотелось к ним прикоснуться.
— Потому что ты принадлежишь мне, — поцеловал в лоб, потом в щеку. — Потому что я хочу принадлежать тебе.
— Ты? Мне? — и слезинка скатилась по щеке. — К чему все эти красивые слова, Романо?
— Разве я для тебя больше не Рома?
И Надя ощутила низом живота его член, но ощущение было какое-то странное. А когда хотела посмотреть вниз, Романо еще крепче прижал к себе.
— Подожди. Сначала я объясню кое-что. Анатомически мы отличаемся от вас.
— Поэтому было так больно?
— Да. В момент сильного возбуждения член дракона меняется. Меняет форму и размер. В принципе, это можно контролировать, но с тобой что-то у меня не выходит.
— Во что же он превращается? — вытаращилась на него.
— Дай руку.
Романо взял за руку и опустил под одеяло, накрыл ею член. А Надя аж дышать перестала, когда ощутила это нечто. И вот оно в ней вчера было? Все целиком? И попробовала обхватить тот, однако Романо тут же зажмурился.
— Тебе больно? — сразу убрала руку.
— Есть такое дело.
— Почему?
— Потому что такими нас сотворила Вселенная. Нам хорошо только в вас, — прижался головкой к ее промежности.
— Я хочу посмотреть.
— Ладно, но не пугайся. Все не так страшно, как может показаться, — усмехнулся и убрал одеяло.
Надя посмотрела вниз. Неужели подобное вообще бывает в природе? Да он… он ни на что вообще не похож. И размеров почти не человеческих, и весь в шипообразных наростах, а головка напоминает нечто инопланетное, но ужаснее другое, по нему словно волны пробегают.
После такого зрелища как-то совсем поплохело, и Надя откинулась на подушку, в глазах потемнело.
— Все настолько плохо? — подался к ней и припал губами к груди, провел языком по соску, втянул его в рот.
— Может, ты чем-то болен? — пролепетала таким голосом, что Романо не сдержался, рассмеялся.
— Да, сладкая. Я болен, — и в следующую секунду оказался над ней, — тобой. Поцелуй меня.
— Ром, я боюсь…
— Боишься поцеловать?
— Нет…
Но ощутив лобком член, ощутив эти странные вибрации, испытала влечение, а внизу живота возникла истома.
— Тогда поцелуй, — взял за руки, сжал у нее над головой.
И она поцеловала. Снова. Однако страх никуда не делся, отчего ноги задрожали.
— Прошу тебя, расслабься, — оторвался от губ. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной, — провел кончиком языка по уху, спустился к шее.
— Мне будет больно, — прошептала.
— Немного, в самом начале.
В этот момент Романо слегка подался вперед, и член оказался у самого входа. А мгновением позже Надя ощутила боль. Дракон вошел в нее очень медленно и сразу поцеловал. Глубоко, страстно, с напором. Когда же начал двигаться, она не стерпела, застонала. И вовсе не от боли, которая все еще чувствовалась, но уже не так, как вчера. Застонала от ощущения власти и силы над собой. Романо снова проник в душу. Его поцелуи породили желание, желание дойти до конца, получить удовольствие. И дракон прекрасно понимал ее настроение, стремление.
— Тебе нравится? — коснулся ее щеки. — Скажи, Надя.
Она могла бы соврать, но не стала:
— Да, — сама отыскала его губы и наконец-то зарылась пальцами в черных густых волосах.
И он ускорился, а вибрации усилились, давление начало расти, за давлением и возбуждение. Стоны слетали с губ все чаще, боль уже не мешала, наоборот, добавляла остроты. А Романо ощущал ее полностью, испытывая истинное удовольствие.
— Ты мои крылья, Надя, — произнес ей в губы.
— Не останавливайся, — обняла за шею, — только не останавливайся.
Спустя всего несколько секунд случилась яркая вспышка. Это был оргазм, первый в ее жизни оргазм во время настоящего секса, а Романо сдался следом, ибо ритмичные сокращения вмиг довели до исступления. Однако Надя почувствовала нечто горячее внизу живота, даже очень, словно что-то обожгло изнутри. И тогда пришло осознание, они же не предохраняются!
Потом Романо ушел… вернее, уехал на работу, но пообещал вернуться пораньше.
А Надя не торопилась вставать, в кровати хорошо думалось, тем более, внизу продолжало ныть и тянуть. Что же происходит? Ей действительно понравилось быть с ним? Ведь он взял, считай силой, поставил в безвыходную ситуацию и если бы она начала сопротивляться, то это точно не помогло бы. Значит, согласилась из-за невозможности отказать? Так получается? Или все же не так? Из-за столь напряженной работы мозга скоро и голова заболела, а желудок напомнил о том, что с вечерошнего дня пустует. И Романо что-то говорил про противозачаточные.
