Леша все это время сидел на верхней ступеньке лестницы, и слушал их разговор. Маша оказалась куда смелее, куда честнее и лучше. Не побоялась признаться, причем во всем. Но что будет, если она уйдет? Кому от этого станет легче? Еще эта Лина нарисовалась, черт бы ее побрал. Возвращаться в Москву вот совершенно не хотелось, несмотря на всю неразбериху, что творится здесь. Здесь он на свободе, а Маша… Тяга к этой визжащей занозе такой силы, что ни дня без нее уже не прожить. И зачем только ляпнул про чувства к бывшей? Чувства-то есть, но какие? Уж точно не любовь и не сожаление. Злость, ненависть, презрение, даже отвращение. А с Сашкой он поступил не лучше своей женушки. Предал брата, влез к ним с Машкой в только-только зарождающиеся отношения. По-хорошему, кто здесь лишний, так это он. Может, правда, махнуть обратно в Москву? Решать там вопросы с фирмой. Брат же пусть налаживает связь с Маней. Но от мысли, что она будет с Сашкой, от картинки, что возникла перед глазами, где брат целует ее, спит с ней, стало совсем хреново. Еще и полнолуние на носу, точнее уже послезавтра.
Тогда Леша поднялся и отправился на чердак. Крышу надо перекрыть в любом случае. А Маша отправилась с Сашей на улицу, чтобы навести во дворе порядок. Как же она соскучилась по таким вот прогулкам с ним. По простому общению без двусмысленности, без накала страстей и негатива. Полдня они провели на воздухе, побросали друг в друга шишки, исцарапали все руки лапником, пока собирали, пропитались запахом костра, а под вечер Маша абсолютно счастливая вернулась в дом, чтобы приготовить ужин. А жизнь-то налаживается. Урода поймали, с Сашей поговорила, что до Леши, то… то насильно мил не будешь, именно так. И пора уже вспомнить про гордость.
Продолжение от 12.03
Наутро Маша проснулась от стука молотка. Леша, ни свет ни заря, уже на крыше. А по голосам, точнее по смачной ругани, поняла, что и Саша с ним. Ей на радость, переругивались они по делу. И как же приятно было от того, что братья вместе. Саша не стал уходить. На общем совете перед сном было решено, что он останется до полнолуния, а если вдруг зверь вздумает бунтовать, Леша поможет, остановит.
Она встала, потянулась. Труба зовет. Готовить этим бугаям ей очень даже нравилось. В принципе нравилось заботиться, вот скоро вернется домой и будет заботиться о бабушке. От этой мысли сразу взгрустнулось, но так надо. Здесь она гостья временная, тем более, теперь все прояснилось. Ни с Лешей, ни тем более с Сашей ей не быть. А главное, психа поймали, можно не бояться.
Прежде чем спуститься вниз, заглянула в спальню Саши, где заправила кровать, собрала разбросанные вещи, затем направилась в комнату Леши, там ее ждало то же самое, разве что когда застилала диван, не заметила телефон, который так и брякнулся на пол. Маша быстро подняла дорогую технику, проверила, не нанесла ли урон и нечаянно коснулась экрана, а тот сразу зажегся. Маша так и рот открыла, на фоновой заставке было ее фото, сидящей в лодке и смотрящей на лес. Когда только успел сфотографировать? И ведь украдкой. Получается, все-таки думает о ней? Но раз думает, чего ломается? Маша положила телефон на тумбу. Уж сама навязываться или выводить его на разговор точно не будет. Но губы тронула легкая улыбка.
Правда, улыбка сошла на нет, когда спустилась вниз и обнаружила гору посуды в раковине. Ну, нет… Это уже ни в какие ворота!
— Саша! Леша! — заорала на весь дом.
И тотчас послышался слоновий топот.
— Чего опять орешь? — влетел в кухню Леша, за ним следом показался Саша.
— Это что? — ткнула пальцем в раковину. — Я с вечера все убрала! Вы почему такие свиньи? Целыми днями хожу за вами по пятам!
— Эй-ей, потише, — оба инстинктивно сделали шаг назад. — Мы с утра решили сами себе приготовить, чтобы тебя не будить.
— И?! Обязательно было после себя такой срач оставлять?!
— Маш, да помоем мы эти тарелки.
— Вот когда я вернусь, — закинула на плечо полотенце, — чтобы здесь все сверкало!
И удалилась, тогда Саша с Лешей переглянулись:
— У нас полнолуние, а у них месячные, — со знанием дела произнес Леша. — В зверей превращаются.
— Это да, еще бы чуть-чуть и покусала, — усмехнулся.
— Ты-то как? Держишься?
— Держусь, — подошел к раковине, оценил масштаб работы. — Половину я мою, половину ты.
А Маша отправилась в ванну. Что-то такое зло взяло на этих охламонов. Только почему? Не из-за грязных же тарелок. Видимо все ее нутро бастует, не хочется уходить от медведей, но и оставаться с ними дальше нельзя.
После душа пошла сразу на улицу. Надо было проветрить мозги. Однако стоило ступить за порог, как застыла:
— Вы? — уставилась на незваного гостя.
— Доброе утро, Маша, — кивнул ей Валентин. — А Саня вернулся?
— Да. Позвать его?
— Будь добра, — и улыбнулся, хотя вид у него был весьма озадаченный. — Алексея тоже позови.
— Ладно.
Братья в этот момент стояли у раковины, один посудой занимался, второй плиту отмывал.
— Там к вам пришли, — Маша встала в дверном проеме.
— Чего? — Саша сразу же втянул носом воздух. — Блин, из-за этой химозы, — глянул на чистящее средство, — нихрена не чувствую. Кто пришел?
— Мужчина, то есть, волк, в общем, лесник.
— Угу. Ясно.
— Он вас обоих хочет видеть, — бросила взгляд на Лешу.
А на душе как-то сразу неприятно стало. И чего он вернулся? Вроде подонка поймали. Хотя, кто их знает, какие у них там правила и процедуры.
Леша с Сашей вышли на улицу.
— Привет, Валя. Какими судьбами? — Саша пожал руку волку.
— Здарова, братва лесная, — и закурил. — Проблема у нас. Этого дикого взяли, сидит у нас пока. А сегодня в лесу обнаружили новое тело, снова молодая девушка, что характерно, приезжая. Почерк тот же. Выходит, не один зверь гуляет без поводка. Ты сам-то как, Сань? Нормально?
— Не понял, — сразу насторожился. — Этот вопрос сейчас к чему вообще? Думаешь, я бегаю по ночам, развлекаюсь?
На что Валентин как-то неуверенно пожал плечами.
— Прикалываешь? — тут уже Леша вступил. — Ты явно не первый день по лесу гуляешь, наверняка в курсе, что остается от тех, на кого медведи нападают. От этих девушек не осталось бы и мокрого места.
— Так-то да, конечно. Просто тот, кто это вытворяет, далеко не идиот. На телах образцы слюны разных зверей, как правило, волки, лисы, мелкие грызуны, даже кабаны. И больше ничего. Странно. Следы-то насилия есть.
— Может это и не оборотень вовсе? — Саша на нервах тоже закурил.
— Может быть. А еще может быть этот утырок, которого мы приняли, что-то знает. Разговорить нам его не удалось, но я чую, есть у него информация. В общем, я зачем пришел. Хочу обратиться к вам всем за помощью.
