— Маш? — но не успел ничего сказать, она ушла к себе, закрылась.
Однако Лешу закрытая дверь не остановила.
— Что с тобой происходит? — подошел к Маше.
— Ты собрался в Москву?
— Просто у меня есть шанс вернуть фирму, — прижал к себе, поцеловал в лоб. — Это для меня важно, понимаешь?
— Когда?
— Чем быстрее, тем лучше. Но лететь один я не хочу. Полетели вместе?
— Я буду только мешать, — и усилием воли подавила желание расплакаться. — Лети один. А я хочу домой. Пора… Как говорится, в гостях хорошо, но дома лучше.
— В смысле? Это тебя Сашка с толку сбил? И ты вот так сразу и поверила?
— Нет, Леш. Дело не в Саше. Дело в тебе, во мне и твоей бывшей жене. Я, может, и не самый проницательный человек, но исходя из горького опыта предыдущих отношений, сделала определенные выводы. Не хочу в какой-то момент оказаться ненужной. У меня есть одна черта характера, раньше я думала, что это хорошая черта, но как показала практика, не очень-то. Я отдаюсь отношениям вся, не умею по-другому. Для меня любить человека, значит, отдавать больше, чем принимать.
— Я не собираюсь сходиться с Линой. Она в прошлом.
На что Маша печально улыбнулась. Леша не сказал главного, не сказал, что больше не любит ее.
— Ты полетишь со мной в Москву или нет? — а в глазах вспыхнуло раздражение. Да чего этим бабам надо? Что ж они мозг-то так выносят, причем и себе, и мужикам.
— Нет. Не полечу.
— Очень хорошо. Знаешь, у меня тоже есть одна черта характера, я ненавижу ползать на коленях и упрашивать, — отошел от нее.
— Я этого и не жду.
Хотя, тут соврала. На самом деле ждала. Хотела, чтобы он проявил себя чуть больше… но, не проявил.
Продолжение от 26.03
Леша, как всегда, ушел. А Маша спустилась вниз, отыскала Сашу.
— Мы можем поговорить? — подсела к нему, тот сидел на диване и в кои-то веки смотрел телевизор.
— Конечно.
— Я хочу домой, Саш.
— То есть? — тотчас нахмурился.
— То есть пора мне вернуться к бабушке. Загостилась, что называется.
— Маш, я не хочу, чтобы ты уходила, — вдруг взял за руку.
— Так будет лучше для всех.
— Для кого для всех? Лешка улетит в Москву, ты вернешься в Бийск. А я как всегда, останусь здесь, посреди лесной глуши, — последние слова произнес тихо, скорее как признание неизбежного.
Если бы кто знал, как ужасно она себя чувствовала, обижать Сашу хотелось меньше всего на свете, но если останется, будет только хуже. Он будет надеяться на чувства, а она… что будет делать она? Нет, надо домой.
— Ты любишь Леху? — выдернул ее из мыслей.
— Да, — ответила, чуть ли не шепотом.
— Тогда почему не полетишь с ним? Я просто слышал вашу перепалку.
— Ну, раз слышал, то и ответ на вопрос знаешь.
— Что ж, ладно. Если хочешь, я отвезу тебя домой.
— А можно прямо сейчас?
— Ох, как… сбежать вздумала? — грустно усмехнулся.
— Саш, мне просто очень, очень тошно. Я запуталась, вас запутала, в общем, все мы тут запутались.
— Тогда иди, собирайся. А я подготовлю лодку.
А Маша не удержалась, обняла его, после чего пошла собираться. Дома предстоит много хлопот, и первым делом нужно подать заявления везде, где можно на восстановление документов. Кстати, вопрос как восстановить диплом! Это же в Москву лететь придется…
Собралась быстро, все-таки хотелось успеть до возвращения Леши. Да, Саша прав, она бежит, к тому же самым позорным образом. Но иначе никак. Конечно, можно было бы рискнуть, закрыть на все глаза и рвануть за ним, но проблема в том, что он слишком часто раздражается, слишком категоричен, если что-то не по его. Ни поговорить спокойно, ни объясниться, вместо этого сразу рычит, скрипит зубами и бежит подальше в лес, ломать деревья. Всем нужно разобраться в себе.
Через полчаса отчалили.
Почти весь путь провели, молча. Маша смотрела по сторонам, а Саша размышлял, что будет делать дальше. И в какой-то момент пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Главное, Маша не летит с братом, значит, у него по-прежнему есть шанс.
— Уверена, что дальше сама? — вывел ее к трассе. — Я бы мог проводить до дома.
— Сама, Саш, — неуверенно улыбнулась. — Спасибо тебе за все.
— Ну, я надеюсь, мы насовсем не прощаемся?
— Нет, конечно. Как я теперь без братьев медведей?
— Тогда я буду звонить, может быть, забирать тебя в гости… как на это смотришь?
— Положительно, — и снова обняла. Все-таки с ним невероятно легко и тепло. А главное, он не злится на нее, не обижается.
Потом было такси и долгая дорога домой. За четыре часа с лишним, о чем только не успела подумать, взвесить все «за» и «против». И каждый раз останавливалась на том, что Леше всегда будет проще взбрыкнуть и громко хлопнуть дверью, чем объясниться по-человечески. И возможно здесь дело не в его характере вовсе, а в элементарном нежелании начинать новые отношения. И тут она сама виновата, знала ведь, что Леша в разводе, что приехал, не за кабанами по лесу бегать, а переживать разрыв с женщиной, которую любил. Она же напридумывала себе, возомнила себя «Машенькой» из сказки. На чужих кроватях полежала, из чужих мисок поела… и как написано в сказке, воротилась домой.
Когда занесла руку над дверным звонком, аж дыхание затаила.
Продолжение от 27.03
Бабушка как увидела свою любимую «пропажу», так прижала к себе, расцеловала.
— Неужели… вернулась. Это ж надо.
— И не говори, приключения были еще те, — прошла в кухню, села за стол.
— Вот больше никаких авантюр. С первого сентября пойдешь к нам в школу и точка, а пока есть время, отдыхай, — скорей поставила чайник, достала из холодильника манник.
На что Маша устало кивнула. Какие уж там авантюры? Знала бы бабушка, через что пришлось пройти ее внучке… наверно, на цепь посадила бы. Интересно, Леша вернулся? Уже знает, что она сбежала? И где-то в глубине души хотелось, чтобы он приехал, нашел. Только не приедет… ясно дал понять — за «бабами не бегает». Странно так… что обычная лавстори закончилась расставанием, что необычная. И Макс сбежал, и Леша скоро улетит. Ну да, позвал с собой, но как позвал? Возможно, вся причина именно в ней, мужчины не ценят ее, просто используют, пока удобно, а она правда что, Дурашенька, позволяет себя использовать. Видимо, надо быть стервой, держать парней в постоянном напряжении. Только разве ж это любовь?
После манника с чаем немного полегчало, да и улыбка бабушки помогла. Все-таки нет никого роднее и ближе её.
