— Граф Карлайл и достопочтенный Грейсон Макаллистер, — объявил он.
Эверли подумал, что Паркинмог бы быть отличным боцманом, его голос был бы слышан до самых дальних квартердек даже при худшем шторме. Капитан поднялся на ноги, когда вновь прибывшие вошли в комнату. Паркин закрыл за ними дверь.
— Тысяча чертей, — бушевал адмирал. — Вы опоздали, где вас носило?
Самый высокий из них слегка улыбнулся и наклонил голову в знак приветствия.
— Я думал, будет лучше, если мой кучер поедет кружным путем и доставит нас в ваши конюшни тайно. Прошу прощения, если моя предусмотрительность доставила вам неудобства, адмирал.
Сент-Винсент хмыкнул, его бледные щеки порозовели.
— Грязное дело, — снова пробормотал он. — Ну, да, ладно. Карлайл, позвольте представить вам капитана сэра Джонатана Эверли капитана фрегата «Гиперион».
— Эверли, это граф Карлайл, лучший представитель разведки.
Лорд Карлайл изогнул бровь.
— Вы мне льстите, адмирал, — Он повернулся и протянул руку Эверли. — Капитан, наслышан о вас. Вы абсолютный герой. Весь Лондон гудит о ваших подвигах на Адриатике.
Джек потряс протянутую руку и был удивлен ее формой и мозолями. Он вежливо кивнул графу.
— Я не герой, милорд. Мы все должны выполнять свой долг во время войны.
Капитан пытался угадать возраст графаКарлайла, наверно ему было либо около, либо чуть за тридцать. На первый взгляд, Карлайл был эталоном красоты: высокий и красивый, его соболиные волосы подстрижены в модном стиле «Брут», его одежда самого лучшего качества. Ни капли потертости или царапины на глянцевой поверхности сапог. Он производил впечатление скучающего бездельника из светского общества. Но Эверли этот образ не ввел в заблуждение.
Повадками Карлайл напомнил капитану кота на охоте. Он вошел в комнату со скрытой грацией леопарда-лениво, но готовым к нападению в любой момент. У него было тело спортсмена, стальные глаза хищника — острый взгляд, оценивший Эверли в несколько секунд. Волосы встали дыбом у капитана на затылке, и он ответил на взгляд Карлайла своим лучшим железным взглядом.
— Соответствую ли я вашим ожиданиям, милорд? — спросил он мягко, но тоном, который граничил с воинственным.
Некоторая напряженность оставила лицо Карлайла, и он улыбнулся.
— Вы превышаете их, капитан. Могу ли я представить вам моего помощника, Грейсона Макаллистера. Он будет работать с вами над этим заданием.
— Шотландец, — Сент-Винсент прорычал. — Вы не должны были приводить его в мой дом, Карлайл.
Эверли проигнорировалпредубеждения своего патрона и пожал руку молодого человека. В отличие от своего начальника, Макаллистер был хрупкого телосложения, с копной светлых волос. Он смотрел на капитана серьезными глазами цвета морской волны.
— Это большая честь, сэр.
Он говорил без акцента, и загадочно улыбнулся, удивив капитана.
— Мистер Макаллистер работает на меня в течение ряда лет, — объяснил Карлайл. — При всей своей кажущейся молодости является опытным агентом, и умело играет любую роль, которая от него требуется.
— Шотландец остается шотландцем, — заявил адмирал, хмурясь. — Я не одобряю, Карлайл.
Карлайл бросил на старика предупреждающий взгляд.
— Меня не интересует ваше мнение, Сент-Винсент. У нас есть работа, чтобы ее сделать, нужны мои самые талантливые люди. Если вы хотите, бросить вызов моему авторитету, я предлагаю вам поговорить с лордом Каслреем.
Сент-Винсент оглянулся.
— Нет времени для этого. Садитесь и давайте перейдем к делу.
Он опустился в кресло. Эверли сделал то же самое. Карлайл и Макаллистер сели на стулья рядом со столом адмирала.
— Я полагаю, один из вас объяснит, что все это значит, — заметил капитан. Напряженность в комнате почти заставила его забыть о боли в ноге. Он посмотрел на каждого, в последнюю очередь на своего покровителя. — Какое «задание», милорд?
Сент-Винсент нахмурился и проворчал что-то неразборчивое. Он махнул рукой в направлении Карлайла.
— Скажи ему.
Граф кивнул.
— Нет времени объяснять, капитан, так что буду краток. — Он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы. — В Адмиралтействе есть предатель.
Глаза Эверли расширились, он посмотрел на Карлайла так, как если бы тот вдруг развернул французский флаг и начал петь «Марсельезу».
— Предатель, — повторил он. Само это понятие было немыслимо. Безумно.
— Важные заказы исчезли, суда снабжения попали в засаду и их грузы пропали. Передвижения нашего флота в Средиземном море определяются с пугающей точностью. Все это указывает на один и тот же источник.
Красная пелена заволокла взгляд Джека.
— Кто посмел? — он был шокирован.
— Мы не знаем, но кто бы это, ни был, он в курсе всего. — Лицо Сент-Винсент осунулось. — Проклятый негодяй.
— Обычно это было бы дело моих агентов, — продолжил Карлайл. — Но флот необыкновенно сплочен, чужого сразу раскусят в Адмиралтействе. Мы не можем провести эффективное расследование. Именно поэтому мы обратились к вам, капитан.
Сент-Винсент поерзал в кресле.
— Мы хотим, найти этого предателя как можно быстрее, Эверли.
— При всем уважении, милорд, почему вы выбрали меня для этой миссии? Я не шпион.
Нога Джека начала пульсировать заново.
— Правда, — Карлайл вставил, — но вы необыкновенно изобретательны. Вы являетесь офицером хорошо известным персоналу Адмиралтейства. Я уверен, предатель не будет подозревать вас.
Шпион? Эверли вздрогнул. Слово ассоциировалась с образами в плащах, прячущимися в переулках, обменивающихся незаконной информаций. Само понятие было чуждо ему. Он был морским офицером, что он знал о разведывательной работе?
— Существует и еще кое-что, капитан. — Карлайл обменялся многозначительным взглядом со своим молодымпомощником. — Информация, которую мы собрали, указывает, что этот предатель работает не в одиночку.
— Заговор? Все запутывается еще больше.
Сент-Винсент кивнул.
— Действительно это так. Знаешь контр-адмирала Уильяма Локка?
Зияющая яма открылась в нижней части живота Джека.
— Я не знаю его, милорд. Газеты зовут его «Лев Средиземноморья».
Адмирал фыркнул и потянулся за бутылкой бренди.
— Ты знаешь, я не одобряю такие отзывы, мой мальчик.
Он налил себе в стакан янтарную жидкость.
— Да, милорд-, -Эверли согласился.
Пресса имела тошнотворную привычку награждать разными прозвищами героев войны. Его собственное было «светловолосый Джек», прозвище, которое он ненавидел.
