Аманда застонала и натянула одеяло на голову. Памяти только об этом поцелуе было достаточно, чтобы зажечь огонь в теле, как и прошлой ночью. Ее кожа все еще покалывала от его прикосновений. Какое безумие овладело ею? Она хотела, чтобы он поддержал, успокоил… и поцеловал ее. А она прижималась к нему, так бесстыдно. Ни одна дама не будет вести себя так, как она. Неудивительно, что он не хотел больше иметь ничего общего с ней.
Аманда вздохнула и закусила губу. Она не будет плакать! Джек, капитан Эверли, был прав, держась на расстоянии. Если бы только это не было так больно. То, что случилось, это ее вина. Его суровый взгляд, высокопарное, официальное обращение, произнесенные слова, ее неосторожность стоила ей его уважения, и не было никакой надежды на дружбу. Или большее.
Аманда наказала себя за то, что была такой гусыней. Капитан герой войны. Она никто. Неприятно. Что он мог увидеть в ней? Аманда подумала о платье и вздрогнула. Ну, помимо ее физических прелестей. О, можно было вообще ничего не делать, не так ли?
Вот досада!
Аманда откинула одеяло и встала. Сон не шел, поэтому не зачем томиться в постели, она должна быть готова столкнуться с тем, что принесет следующий день. Порывшись в полумраке, нашла заколки, затем натянула нижнюю юбку и платье, не заботясь о его выборе. Все ее платья были одинаково чопорны и практичны. К тому же, не имеет значения, что одевать, до тех пор, пока одежда чистая. Когда она приоткрыла ставень, воздух прижался к ее обнаженной коже, словно ледяное одеяло. Аманда вздрогнула и оделась так быстро, как могла, стараясь не разбудить бабушку. Несколько резких взмахов расческой приручили ее поток локонов, который она убрала неловко в шиньон, не смотрясь в зеркало. Аманда не могла видеть свое отражение сегодня утром, во всяком случае, она должна выглядеть испуганной.
Девушка вышла на цыпочках из спальни, все еще дрожа. В воздухе пахло сыростью, будет дождь. Руки Аманды тряслись, разжигая огонь в печи. Когда тепло проникло в комнату, она надела фартук для работы и начала обычные утренние хлопоты. Она помешивала кашу, когда стук в дверь испугал ее. Взгляд на часы сказал ей, что еще только половина восьмого. Кто мог прийти сюда в такой час в воскресенье утром? Ее сердце подпрыгнуло. Джек, капитан Эверли, уже здесь?
Она рискнула подойти к двери.
— Кто там?
Голос, прозвучавший в ответ был удручающе знаком.
— Аманда, открой. Это Гарри.
Девушка нахмурилась.
— Я не хочу тебя видеть. Уходи! — отрезала она.
— Аманда, пожалуйста. Это важно.
Она прислонилась лбом к окрашенной деревянной двери.
— Так важно, что нельзя подождать более приличного времени?
— Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас. Я сожалею о прошлой ночи.
— И я тоже.
Она услышала шарканье сапог.
— Проклятье, Аманда, если ты не откроешь эту дверь, я буду стучать так, что разбужу самого дьявола.
Он сделает это. Девушка вздохнула и открыла дверь. Гарри с удручающим видом стоял перед ней со шляпой в руке. У него были воспаленные глаза и серый цвет лица, однако, у нее не было никаких причин для сочувствия.
Она посмотрела на него.
— Входи, но тихо. Бабушка еще спит.
Гарри поплелся в комнату, бросив осторожный взгляд на закрытую дверь спальни.
— Ну, что ты хочешь? — спросила Аманда, сложив руки на груди.
Молодой лейтенант теребил в руках треуголку.
— Я пришел извиниться. То, как я вел себя прошлой ночью, было непростительно.
— Да, было, — согласилась Аманда. Подлинное страдание на лице Гарри притупило гнев ее возмущения. — Ты можешь сесть. Нет, не на тот стул, у него сломана спинка. Возьми любой другой.
— Спасибо, — пробормотал Гарри, когда осторожно опустился на выглядящий развалюхой стул.
Без церемонии, Аманда налила чашку чая и поставила перед ним. Несколько капель выплеснулось через край на блюдце.
Гарри смахнул капли с нижней части чашки и сделал осторожный глоток.
Тьфу, гадость. Вряд ли у тебя есть какое-либо кофе?
Она нахмурилась с неодобрением.
— Слишком дорого для нас.
Молодой лейтенант избегал ее взгляда, сделав еще один глоток.
— Конечно. Прости.
— Что ты делал у адмирала Локка, Гарри?
Она села напротив него.
— Меня пригласил бывший однокашник лейтенант Эдвард Хейли, сказав, что эта вечеринка то, что мне нужно, — он дико покраснел, — чтобы расслабиться.
Аманда запомнила лейтенанта Хейла слишком хорошо, и содрогнулась от отвращения.
— Хейл? Этот человек плут, Гарри. И дрянь.
— Он знает очень много важных людей.
— Может быть и так, но почему из всех мест был выбран именно дом адмирала? Ты же знаешь, что этот человек предатель. — Аманда увидела сомнения мелькающие на лице Гарри, и кровь застыла в ее жилах. — Не так ли?
— Мы не уверены в этом.
Гарри постарался скрыть свое выражение дискомфорта за стаканом воды.
Аманда откинулась на спинку стула, оглушенная.
— Ты никогда не верил мне и тому, что было в письмах моего отца, не так ли?
— Это не…
— Как ты мог?
Ее стул оставил царапины на деревянном полу, когда она оттолкнула его от стола. — Сказал, что поможешь найти улики против Локка, а сам общался с ним потихоньку. Я никогда не считала тебя лицемером, Гарри. Никогда бы не подумала, что из всех людей ты предашь меня.
Гарри отставил чашку с грохотом.
— Остынь, Аманда. Я не хотел идти, но Хейл сказал, что там будут все влиятельные мужчины нашего времени. Ты должна понимать, что я никогда не получу капитанскую должность, если у меня не будет покровителя, и я подумал, что мог бы найти кого-то там.
Гарри был талантлив, но покровительство смажет колеса морской системы продвижения. Зачем ему искать кого-то в этой толпе? Аманда вспомнила удушливую атмосферу вечеринки.
— И ты…? — спросила она, изо всех сил стараясь не закричать.
Гарри должно быть прочел скепсис на ее лице, потому что вытянулся с возмущением.
— Ну, просто так получилось, что я нашел покровителя и рассказал ему о тебе.
— Ты что?
Гарри покраснел снова.
— Я рассказал ему о твоем отце, о письмах. Он хочет, помочь тебе Аманда. Он думает, что может очистить имя твоего отца.
Присущего скепсиса Аманды было не достаточно, чтобы умерить прилив гнева.
— В самом деле? Как?
— Он должен увидеть письма капитана Тремейна. Если ты отдашь мне их сейчас, я возьму их с собой, не откладывая, я должен встретиться с ним сегодня утром.
