– Ну, тогда давайте покатаемся! – воскликнул дедушка Клеефельд, опираясь на плечо бабушки Клеефельд, чтобы переобуться, не садясь на холодную землю. («У него есть рюкзак!» – прошептала Тинеке, так что воспаления он мог бы и не бояться.)
– Посмотрим, на что ещё способны старые кости!
Я перепугалась, потому что кататься на коньках совсем не легко, и уж конечно, это занятие не для стариков. Скоро дедушка непременно упадёт и, не дай бог, сломает себе ногу. Со стариками такое случается постоянно.
Вы даже не представляете, как здорово катался дедушка Клеефельд! Он наклонился далеко вперёд, заложил руки за спину и помчался по краю замёрзшего пруда, как настоящий конькобежец. При этом он делал довольно широкие шаги. Ребята уставились на него во все глаза.
– Браво, дедушка Клеефельд! – крикнула я. – Вот это да!
И дедушка Клеефельд ответил, что, возможно, он тоже немного умеет кататься, ведь у него было столько лет, чтобы научиться. Коньки появились у него задолго до того, как мы родились на свет, и теперь это настоящий антиквариат. Когда он был мальчиком, озёра и реки замерзали каждую зиму, и дети всегда выходили на лёд.
– Только коньков у меня в детстве не было, – вздохнул дедушка Клеефельд. – Такую дорогую вещь мы себе позволить не могли.
И он рассказал, что купил их уже в юности, получив первую зарплату. А у бабушки Клеефельд коньков нет. Она считает, что кататься на них слишком опасно.
– Это ничуть не опасно, бабушка Клеефельд! – крикнула я. – Смотри!
И я исполнила пируэт и двойной прыжок имени Тары и на этот раз не упала!
– Молодец, Тара! – вскричала бабушка Клеефельд, и тут Тинеке, Фритци и Юл тоже стали показывать, как умеют выделывать всякие штуки, и бабушка Клеефельд кивала – да-да, вот оно, счастливое детство. У них в детстве не было настоящих коньков, и им приходилось использовать палки. А у нас коньки есть.
– Такие милые детки этого вполне заслуживают! – заключила бабушка Клеефельд.
Я очень люблю слушать рассказы стариков о прошлом, хотя иногда мне становится грустно: они жили ужасно бедно. Как уверяет дедушка Клеефельд, они из-за этого совсем не переживали, только мне не очень-то верится, особенно теперь, когда я узнала, что вместо коньков у них в детстве были обычные палки.
Зато теперь у дедушки Клеефельда имелись настоящие коньки, и он мог даже крутить пируэты, как Юл, и в хоккей он тоже хотел поиграть. Я сразу поняла, что будет весело! Он попросил разрешения присоединиться к женской команде, потому что у нас не хватало одного игрока, к тому же он всегда любил дам. При этом он подмигнул бабушке Клеефельд, и она шутливо погрозила ему пальцем.
– Мы не дамы, дедушка Клеефельд! – воскликнула Фритци, хотя и была из другой команды.
– А вот и Торнадо Клеефельд, дорогие радиослушатели! – закричал дедушка Клеефельд, пытаясь вклиниться между Петей и Винсентом. Клюшки у него не было, и он предложил немного изменить правила, чтобы разрешалось играть ногами. – Торнадо Клеефельд атакует! И паника – паника в команде противника!
Увы, Петя с Винсентом просто проехали мимо дедушки Клеефельда и очень быстро забили теннисный мяч в наши ворота. На этот раз Юл не смогла его остановить.
– Разочарование среди зрителей! – завопил дедушка Клеефельд. – Что происходит с Торнадо Клеефельдом?! – Он всё время изображал не только хоккеиста, но и комментатора. – Куда подевался его боевой дух?! Неужели заржавел? Разве Торнадо Клеефельд больше не лучший хоккеист Германии?!
И тут бабушка Клеефельд крикнула с берега, что, увы, так и есть, зато её горячий фруктовый чай с лимоном и мёдом по-прежнему лучший в Германии, и ещё она захватила с собой кекс, и если мы хотим, то можем попробовать сами.
Какое счастье, что бабушка Клеефельд не захотела кататься на коньках, а то поесть и попить нам бы не удалось! Она принесла корзину, в которой стояли три термоса (бабушка Клеефельд говорит, что с тех пор, как они поселились на улице Чаек, одним ей уже не обойтись), десять разноцветных кружек, два пластиковых контейнера и три вида рождественских салфеток. Остались с праздников, пояснила она, ведь для прекрасного зимнего настроения вполне спокойно можно принести и рождественские салфетки, даже если уже февраль и Рождество давно прошло.
Я тоже так считала, поэтому взяла себе симпатичную салфетку с красноносым оленем, то есть с Рудольфом. Тинеке выбрала такую же. Мы обернули ими наши кружки, чтобы не обжечься, потому что фруктовый чай был очень горячий.
Зимний пикник удался на славу! Мы стояли на замёрзшем пруду, пили фруктовый чай и ели рождественское печенье. Я даже не подозревала, как сильно проголодалась и как мне хочется пить! Бабушка Клеефельд сказала, что голод и жажда нам теперь не страшны, потому что есть чем согреться и подкрепиться.
Потом она открыла второй контейнер, и там… Вы не представляете, что там было! Хрустящий хворост! Это такое пышное перекрученное печенье, жаренное во фритюре, которое похоже на пончики, только гораздо, гораздо лучше!
Бабушка Клеефельд рассказала, что в её детстве такие всегда пекли на Масленицу, и, кстати, на нижненемецком диалекте хворост называют «детскими рожицами». Самое подходящее угощение для семерых детей! (Только рожицы мы, конечно, сейчас не строили.) К тому же скоро Масленица, и пора начинать к ней готовиться.
– До чего же вкусно, бабушка Клеефельд! – воскликнула Фритци и тут же схватила вторую «рожицу».
Юл заметила, что печенье вполне годится, и, хотя она следит за фигурой, всё же возьмет ещё. На ужин можно съесть поменьше, и никакого вреда не будет.
Бабушка Клеефельд обрадовалась, что нам всё так нравится, и предложила прийти к ней на Масленицу и посмотреть, как она готовит эти самые «детские рожицы» – это не так уж и сложно. И сами поедим, и родителям захватим гостинцев.
Подкрепившись, мы снова вышли на лёд и продолжили игру. Петя, конечно, принялся подражать дедушке Клеефельду и тоже начал говорить как комментатор.
– А вот и лучший в мире Петя Чёрная Молния! – прокричал он, и тут дедушка Клеефельд набросился на него, бешено размахивая руками.
– …смотрите, он так испугался торнадо по имени Клеефельд, что наделал прямо в штаны! – подхватил дедушка Клеефельд. Так он и выразился! Взрослый человек, даже дедушка! Хорошо, что нашей мамы там не было, она бы наверняка пришла в ужас.
– Вильгельм! – возмутилась бабушка Клеефельд. Она тоже ужаснулась, услышав, как грубо выразился её муж. – Не смей так говорить!
Мы с Тинеке едва не попадали от смеха. Да уж, есть слова и похуже, чем ходячее воспаление! К сожалению, нашей команде смех не пошёл на пользу, потому что Петя опять проскользнул мимо нас и отправил теннисный мяч прямиком в ворота.
