– Не-ет! – помотала головой Тинеке. – Никаких контрольных! Угадай, что мы с Кики и Каро сделали! – Они с девочками ещё раз проверили все тетрадки в классе и поняли, что мою валентинку никто из наших не писал. Я вздохнула с облегчением, потому что ребята у нас так себе. – А завтра мы проделаем то же самое во втором классе! – пообещала Тинеке.
Я задумалась, хорошо ли это, если они проверят всё без меня. В конце концов, открытку-то получила я!
– Может, в тебя влюблён кто-нибудь из второклассников. Четвёртые мы уже смотрели, а первые нам не нужны. Они и писать-то почти не умеют.
– Может, я приду завтра! – сказала я. – И пойду с вами!
– Нет-нет, тебе лучше остаться дома, а то всех заразишь! И вообще, мне уже пора домой.
Видимо, Тинеке и правда очень боялась заразиться, и это было немного глупо.
Но перед уходом Тинеке рассказала, что в субботу в спортзале добровольной пожарной службы устраивают карнавал для детей, и ей не хочется болеть, потому что мама купила по Интернету красивое платье принцессы с кружевами и стразами.
– Выглядит как настоящее! – похвасталась Тинеке.
Кстати, настоящие принцессы, которых показывают по телевизору, на самом деле всегда носят вполне обычные скучные платья. Вот бедняжки! В такой одежде на карнавал не сходишь.
Я подумала: до чего несправедливо, что Тинеке получила ещё один отличный наряд. Её прошлогоднее платье никуда не делось, просто стало чуть коротковато. (Я-то знаю, потому что она надевала его в канун Нового года, когда мы бегали по соседям, пели песенки, а нас угощали конфетами.) Впрочем, не стоит завидовать лучшей подруге. Я так никогда не делаю!
– Пока, Тинеке! – вздохнула я. – Завтра принесёшь мне домашку?
– Конечно! – кивнула Тинеке и ушла.
И я подумала, что теперь мне и в самом деле нужно постараться выздороветь. Я не хочу пропустить детский карнавал, даже если пока не знаю, какой костюм надену. И если мама ещё раз заставит меня пить бузинный сок и потеть, то я всё выдержу – и глазом не моргну!
12
Когда болеешь, то получаешь много подарков
Петя с Мышонком тоже заглянули ко мне ненадолго и пожелали скорейшего выздоровления!
– Тара, я нарисовал для тебя картину! – И Мышонок подошёл к моей кровати. Он ещё маленький и не знает, что так можно заразиться. – Нравится? Поправляйся скорее! Это воин с мечом, очень опасный! Ну, как он тебе?
Я похвалила братишку, хотя никакого воина не увидела. На самом деле рисунок здорово смахивал на слона с хоботом, но изобразить слона тоже очень трудно. Всё-таки Мышонок меня любит, ведь он нарисовал мне такую особенную картину!
– Большое спасибо, Мышонок! – поблагодарила я. – Теперь я совсем скоро поправлюсь!
– Конечно! – крикнул Мышонок и выбежал из комнаты, размахивая руками, как лопастями пропеллера. – Ча! Ча! Ча! Я воин! Ча! Ча! Ча!
– Кыш, малышня! – сказал ему Петя, стоя в коридоре, и сунул голову в дверь. Старший брат, конечно, не нарисовал мне никакой картины. – Ну, как делишки, как детишки? Всё в порядке на борту? Не пора ли вызвать «Скорую»?
– С ума сошёл?! – возмутилась я.
Петя ничуть не обиделся:
– Ни в коем случае! А вот и лучший в мире врач с секретным лекарством! – И брат бросил мне на одеяло шоколадный батончик. – Самые-самые убойные витамины! Ставят на ноги за пять минут!
Как это мило с его стороны! В конце концов, Петя мог слопать батончик и сам. Но иногда он бывает очень добрым, и я радуюсь, что у меня есть старший брат.
– Спасибо, доктор! – Я развернула обертку и быстро откусила от батончика, пока Петя не передумал.
– Не стоит благодарности! – отмахнулся Петя. – А теперь меня призывает долг. – Он всего лишь имел в виду уроки, за которые мама велела ему приниматься.
– На самом деле Тара не настолько заразна, чтобы разбрасывать шоколадные батончики по всей округе, – заметила мама.
По-моему, Петя так поступил вовсе не потому, что боялся заразиться. Пожалуй, он даже хотел бы заболеть, потому что тогда можно остаться дома на целый день. Просто ему захотелось бросить мне батончик.
Я снова осталась одна и заскучала. Я чувствовала себя почти здоровой и ужасно расстроилась, что мне нечем заняться, лёжа в постели. У Тинеке в комнате есть телевизор, и мне бы сейчас он тоже не помешал. Я могла бы смотреть всякие хорошие сериалы и ток-шоу. Если болеешь, без телевизора трудно обойтись. Увы, родители и слышать ничего не хотят: якобы детям нельзя смотреть телевизор слишком долго.
Поэтому мне пришлось придумать себе другое занятие. Книгу я уже дочитала. Слава богу, я вспомнила про ежедневник, который тётя Анетта прислала мне на Рождество! Теперь у меня появилась отличная возможность что-нибудь в нём написать.
К сожалению, мой ежедневник не розовый. Впрочем, жёлтый мне тоже нравится – это мой самый любимый цвет после розового. У ежедневника есть небольшой замочек, чтобы никто другой не смог в него заглянуть, и два крошечных-прекрошечных ключика – второй про запас, на случай, если первый потеряется.
Я поставила поднос, на котором раньше стоял обед, на кровать, а потом мне пришлось снова подняться, чтобы взять со стола фломастеры и гелевые ручки. Наконец я приготовилась писать.
На первой странице я вывела «Дневник Тары». Первое слово я написала розовым, второе – голубым. Понятно, что на самом деле голубой цвет больше годится для мальчиков, но у меня такая красивая нежно-голубая ручка с блёстками, что вполне подходит и для девочки.
И я вывела слова так аккуратно, что они выглядели совсем как печатные – как в настоящей книге, и затем изобразила внизу маленького кролика, потому что страница казалась слишком пустой (рисовать кроликов я умею хорошо), и ещё несколько моих особенных розочек (я знаю специальный приёмчик, как сделать их почти настоящими).
Первая страница была готова и смотрелась очень красиво, и я подумала, что нужно обязательно позвонить Тинеке, чтобы она пришла и взглянула на дневник. Вдруг я поняла, что забыла самое главное: на дневнике нужно написать, что он секретный! Иначе его может прочесть кто угодно. Первая страничка получилась такая красивая, что не хотелось портить её исправлениями, иначе дневник никому нельзя будет показывать.
Слово «секретный» я всё же добавила, хотя оно уже не так хорошо вписалось в страницу, но я вывела его красным, и получилось очень ярко. Потом я нарисовала три зазубренные молнии (это не так уж сложно) и задумалась, нужно ли добавить «Не читать даже под страхом смерти!». Места на странице больше не осталось, к тому же такая надпись больше подходит для мальчишек. Так написал бы Петя, если бы завёл свой дневник. (Конечно, он не стал бы заниматься такой ерундой, а вот Винсент – может быть.) В общем, мои молнии и так выглядели достаточно опасными.
