Поддержал, когда чуть не свалилась с табуретки. Не от удара, он легонький, а от неожиданности.
— Ну? — с интересом.
— Сволочь ты, — сказала она убежденно, помолчав. — Ведь сразу мог показать.
— Нет. Это далеко не так просто.
— Почему тебе дали, а мне не хотят отвечать?
Кажется, она решила, что Энан облагодетельствовал новой полезной информацией. Не самый плохой вариант. Я ведь не обманывал, сама выдумала, сделав ложный вывод из правильных фактов. Незачем ей про старые умения знать.
— Жизнь забавная штука, — сказал я вслух. — Иногда мужчиной быть полезно. А
случается, женщиной выгоднее. Когда-нибудь поймешь. Повторить самостоятельно сумеешь? — спросил, пропуская мимо ушей эмоциональное негодование правильно воспитанной в двадцать первом веке особы, не признающей свой пол слабым.
Она неуверенно кивнула.
— Стоп! Не пытайся прямо сейчас. Важно иметь для входа и выхода пароль, чтобы сходу. Фраза, которую случайно не скажут. Бессмыслица какая-нибудь. И никому не говорить, мне тоже. Это козырь, и серьезный, потом кое-что дополнительно покажу, но транс и силы жрет. Поэтому завтра и без излишеств. Магия уже потом.
— То есть ты въехал, — воскликнула радостно, — как работает?
— В самых общих чертах. Просто не будет.
Глава 15
КРЕПОСТЬ С ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯМИ
84
Все вернувшиеся домой толпились на площади перед большим зданием без окон на нижнем этаже. Сама крепость стояла посреди реки на острове, занимая фактически всю его площадь, и имела очень солидные размеры. Неправильный из-за формы суши прямоугольник, приблизительно метров триста длинная сторона, поперек — раза в два меньше. У каждой стены три круглые башни. На оба берега ведут капитальные каменные мосты, по которым свободно проедут, не мешая друг другу, две упряжки с волами и телегой. Чтобы затруднить врагу наступление, вынесенное на берег дополнительное укрепление представляет собой натуральный форт, контролирующий подходы к мосту.
При этом не мешает стрельбе, так как ниже основной стены. Там на глаз восемь метров плюс зубцы почти два, ширина пять метров.
Из каких соображений ставили такую махину, не ясно. И каким образом — тоже. Не так много населения в долине. По идее, все оно запросто вместе со скотиной уместится внутри. Собственно, за оборонительными сооружениями имеется поселок, где проживают работающие в крепости, на полях вокруг нее и ремесленники всякого рода. Охрана мизерная. Ну право же, сколько может быть воинов, живущих за счет мужиков, если по спискам набирается тридцать тысяч с чем-то душ налогоплательщиков. Реально считают мужские, достигшие двенадцати лет. Так что максимум под сотню тысяч подданных имеет лэрд. В пиковых случаях можно загнать в войско каждого десятого, тем более что туземцы не овечки безобидные: даже простые мужики имеют копья, луки, топоры и небольшой банде способны дать отпор. Кое-кто и прежде участвовал в стычках и войнах, дома хранит мечи с кольчугами, снятые с убитых врагов.
А само военное сословие — сотни три человек, не больше. Но это не включая широв, то есть местных старост или ветеранов, получивших наделы в пользование от лэрда.
Земля все равно его, но пользоваться имеешь право до самой смерти или послав в дружину одного из сыновей. Такие хозяева работают вместе с обычными крестьянами, постоянно живущими на этой территории. По факту работники крепостные и передаются в аренду вместе с участком. А там уже зависит от характера нового господина. Всякое бывает, но чаще всего существующие четко оговоренные правила, кто что должен платить и какие повинности выполнять, не нарушаются. Плохой пример для соседей нарушать соглашения. Недолго ведь до бунта и жалобы в вышестоящую инстанцию — лэрду. А тот может и отобрать пожалование у создающего проблемы. Прецеденты были, доложил Ким, когда я принялся его расспрашивать.
На редкость удачное оказалось приобретение. И дело не в его страстном желании угодить. Дополнительный источник сведений, недостаточно развитый для удивления иными вопросами, однако кладезь информации о жизни в долине. К примеру, изучаемый мной язык отнюдь не всем известен. Простые крестьяне частенько на господском наречии знают совсем немного. В результате альбиносы и через три столетия вынуждены объясняться через местных туземных переводчиков. Не всегда это удобно. Таких зовут «ямпарика» — едоки картофеля. Но не буквально, а в смысле «деревенщина», с пренебрежительным смыслом. Хочешь продвинуться — учи арцан, язык высокорожденных.
Меня Ким освобождал от постоянной необходимости приглядывать за Таней: еще не хватало, чтобы по незнанию нарвалась на излишне любвеобильных граждан. Одна женщина высокого положения не путешествует. А слуга с оружием сразу говорит о статусе, и приставать не посмеют: можно остаться без излишне бойких частей тела. Рук или языка, в прямом смысле. Проделай я такое с кем-то из здешних мужиков, максимум, что грозит, — заплатить виру. Типа компенсации, и серьезной. А если нет, на здешнего лэрда придется отработать. И не на поле, если драться умеешь. Найдут службу при оружии, но без оплаты. Налоги собирать или воевать в качестве вассала за чужие интересы с соседом.
85
Ну а учить фехтовать… Чем он отличается от парней, с которыми занимался в последние годы на Земле? Главное — стремление и наличие воли, а то иные после парочки синяков теряют всякий интерес к тренировкам. С этим у него все в порядке оказалось. И пинки с затрещинами, получаемые для пущего ума, нисколько не обижали, не в пример россиянам, привыкшим к уговорам и вежливости. В отличие от наших горожан, он крови не боялся и чего добивается, прекрасно знал.
Жертвенник, параметрами и бортиком напоминающий небольшой бассейн, находился перед статуей вполне человеческого вида, с чертами альбиноса. Она раскрашенная, и никаких сомнений. Переместить можно было, только отбив низ, поскольку фигура вырастала прямо из каменного основания и из того же материала состояла. Похоже, просто отсекли лишнее от куска скалы. При этом неизвестно каким способом делались глаза, но выглядели они живыми и из любой точки площади, казалось, смотрели на тебя.
Ощущение не самое приятное. И даже тройка переливающихся сине-зелеными оттенками дракончиков, расположившихся на плече памятника, на веселые размышления не наводили. Они не гадили на манер голубей и не каркали, а сидели молча, с интересом изучая находящихся внизу.
Женщина-альбиноска, первая из увиденных мной, произносила с давно сделанного помоста вдохновенную речь, во время которой жутко тянуло зевнуть. Все равно половину слов не понимал. Приходилось стоять с заинтересованным лицом. Это была жена лэрда, и происходил некий важный ритуал. К тому же за спинами обоих властителей торчала группа приближенных и пристально смотрела на толпу. Еще не хватало, чтобы обратили внимание на нарушение здешнего этикета залетным кадром и сделали неприятные выводы.
Когда привели крепкого быка, не особо удивился. И что хозяйка лично одним движением, выдающим немалую практику, перерезала животному глотку, тоже нормально. А вот дальше началось нечто странное и достаточно подозрительное. Туша скотины принялась медленно погружаться в камень под возбужденный шум толпы. С
