— Уже давно.
— Час назад, два часа?
Алексис Василас задал этот вопрос очень резким тоном, и, подумав несколько секунд и бросив взгляд на часы, Теола ответила:
— Вероятно, часа полтора назад. Я не уверена. Я не видела, как он уезжал.
— Насколько я понимаю, его будущая жена уехала вместе с ним?
— Это правда, — согласилась Теола.
— А вас они оставили! Почему?
— Я не особенно важная персона, — ответила Теола, — и кроме того, дядя был совершенно уверен, что, поскольку я англичанка, мне ничто не угрожает.
— Ну конечно! — с сарказмом в голосе ответил Алексис Василас, скривив губы. — Ваши соотечественники не желают считаться с нашими проблемами, даже если знают о них. В то же время британские граждане, разумеется, неприкосновенны!
— Благодарю вас за ваши заверения по этому поводу, — сказала Теола.
— Вам ничто не грозит, но вы не должны покидать вашу комнату, которая, как я понимаю, находится не здесь.
— Моя спальня расположена рядом со спальней королевы.
— Тогда вы останетесь в апартаментах королевы, — приказал Алексис Василас. — Я отдам распоряжения относительно вас позже. А до тех пор оставайтесь в отведенных для вас комнатах.
» Он говорит так, — подумала Теола, — словно отдает приказ новобранцу «.
Поскольку она чувствовала, что он опять смотрит на нее с презрением и неприязнью, то сделала ему легкий реверанс и, высоко держа голову, не спеша вышла из комнаты короля в прихожую.
По дороге к двери она слышала, как Алексис Василас отдает приказы отрывистым голосом, и хотя не разобрала слов, но предположила, что он намерен попытаться перехватить короля и Кэтрин и посылает солдат в погоню.
Теола вошла в гостиную королевы, закрыла за собой дверь и села в кресло.
Совершенно очевидно, что Алексис Василас совершил государственный переворот и теперь под его началом находится большая часть армии.
Это означало, что король, по всей вероятности, может опираться только на австрийские войска.
Тем не менее, как объяснял ей капитан Петлос, в армии служило большое количество наемников, и они с большей вероятностью останутся верными царствующему монарху, чем присоединятся к восстанию. И конечно, всегда существует вероятность, что король Греции Георг захочет поддержать собрата-монарха.
» Много крови прольется!«— , подумала Теола, представляя себе, как будет ужасно, если вместо свадебных торжеств, радующих глаз цветами и разноцветными знаменами, в Зантосе разразится гражданская война.
Невозможно поверить, что все кавонийцы поддержат Алексиса Василаса. Очень многим, особенно лавочникам, ремесленникам и тем, кто привык к богатой жизни при дворе, было что терять, если не станет короля с его привычками к роскоши.
» Как я ненавижу войны… все войны!«— сказала сама себе Теола.
Ну почему Алексис Василас, который в ее представлении походил на Аполлона, не может попытаться править так же, как этот бог, без помощи армии и флота, а только властью своей красоты, пробуждающей в людях любовь.
Она сидела в гостиной, надвигалась глубокая ночь, но Теола боялась лечь в постель: а вдруг Алексис Василас снова захочет поговорить с ней? Будет неудобно, если он позовет ее для разговора, а она уже будет лежать в постели.
Но в то же время она чувствовала себя очень усталой. У нее был длинный день, в течение которого она прислуживала Кэтрин, к нему еще добавилось потрясение от произошедших событий и беспокойство за свое будущее, хотя она и старалась со смехом отмахнуться от него, — от всего этого Теола чувствовала себя совершенно обессиленной.
Теола уже дремала в кресле, как вдруг раздался стук в дверь.
Когда дверь открылась, она поспешно выпрямилась, но вошел не Алексис Василас, а пожилая горничная, прислуживавшая ей с тех пор, как она жила во дворце.
Ее звали Магара, и после стольких часов одиночества Теола была ужасно рада ее увидеть.
— Магара! — воскликнула она. — Я так рада тебе! Что происходит? Что творится за стенами дворца? Магара закрыла за собой дверь, но Теола все же успела заметить, что снаружи у ее комнаты стоит часовой.
— Меня послал к вам генерал, фрейлейн, — ответила она.
— Генерал? — переспросила Теола.
— Генерал Василас, фрейлейн.
— Разве он генерал?
— Он командует армией, и они заняли столицу, фрейлейн. — Магара улыбнулась. — Это хорошая новость, фрейлейн. Мы все очень рады! Это то, чего мы всегда просили в своих молитвах!
— Вы хотели, чтобы произошел переворот? — недоверчиво спросила Теола.
— Мы хотели, чтобы Алексис Василас занял подобающее ему место. Это его законное место, фрейлейн. — На лице Магары отразился испуг, словно она почувствовала, что сказала слишком много. — Мне не следует так говорить, — тихо произнесла она. — Вы должны извинить меня, фрейлейн, если я немного забылась.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне правду.
— Генерал велел, чтобы я оставалась здесь и присматривала за вами.
— А сам он не хочет меня видеть?
— Нет, фрейлейн. Генерал очень занят. В данный момент его нет во дворце.
В дверь постучали, и Магара пошла открывать.
— Я заказала вам теплое питье перед тем, как подняться сюда, фрейлейн.
— Это очень предусмотрительно с твоей стороны, — улыбнулась Теола. Магара взяла питье у кого-то за дверью, и теперь Теола ясно увидела, что на посту стоят двое часовых.
» Я под арестом!«— подумала она.
В то же время ей было приятно, что генерал Василас, если он именно так себя называет, прислал Магару ухаживать за ней.
Теола выпила теплое питье. Оно успокаивало, и теперь, когда с ней была Магара, она уже не так боялась.
— Ложитесь спать, фрейлейн, — предложила Магара. — Завтра ожидается очень беспокойный день, вероятно, еще будут бои!
— Надеюсь, что нет! — воскликнула Теола.
— Я тоже на это надеюсь, — согласилась с ней Магара. — Когда я была еще маленькой, моего отца убили во время восстания, наш дом сожгли и мы остались без крыши над головой, а когда мы убежали в горы, мой маленький брат умер от холода.
— Как ты думаешь, у короля достаточно солдат, чтобы сражаться с генералом Василасом? — спросила Теола.
— Не знаю, фрейлейн, — ответила Магара. — А почему вы не уехали вместе с вашими английскими родственниками?
Теола улыбнулась.
— Очень просто — потому что они не захотели меня взять. Король торопился и смог взять с собой только леди Кэтрин и герцога.
Она почувствовала, что в ее словах звучит упрек, и прибавила:
