Генерал спустился по скалистому склону вниз, туда, где лежал нападавший. Теола слышала, как он разговаривает с солдатами.
Она сидела и дрожала, и все же убийство человека не вызвало в ней того ужаса, которого она ожидала. Вместо этого она ощущала некую отстраненность, словно случившееся ее вовсе не касалось.
Генерал вернулся в пещеру. Он поднял пистолет Теолы, лежащий там, куда она его уронила, и начал перезаряжать его.
— Вы спасли мне жизнь!
— Кто… этот… человек? — спросила Теола.
— Он был лазутчиком из армии короля, — коротко пояснил генерал.
— Вы думаете, они теперь знают, что мы здесь? — испуганным голосом спросила Теола.
— Сомневаюсь, — сказал генерал. — Думаю, этот человек увидел, как мы приехали. Вместо того чтобы доложить своему командиру, как ему следовало сделать, он решил поступить умнее и потребовать награду, назначенную за мою жизнь.
— Значит, вы еще сможете застать их врасплох?
— Надеюсь, — ответил генерал, — и еще раз — спасибо!
Он говорил спокойно, словно решил не выказывать в данный момент никаких чувств. И, почувствовав, чего он ждет от нее, Теола легла и закрыла глаза. И ей припомнились слова из легенды: «Нимфа спасет свет от тьмы».
Если она — нимфа, тогда светом Кавонии, несомненно, является Алексис Василас, и она спасла его от тьмы смерти и, возможно, самих кавонийцев от вражеской тьмы.
Глава 5
Теола знала, что генерал не спит.
Он молчал и совсем не шевелился, и все же она инстинктивно чувствовала, что он не спит. Ей казалось, он прислушивается, не насторожил ли тот выстрел, которым она убила нападавшего, вражеские войска.
Тогда Теола стала убеждать себя, что звук выстрела из ее пистолета не мог разнестись слишком далеко, и если разведчик был один, то нет причин беспокоиться, что выстрел слышал кто-то еще, кроме их собственных солдат. Но она могла понять, почему генерал так тревожится и боится, что его планы сорвутся. Ей хотелось поговорить с ним, хотелось убедить его в том, что она поступила правильно.
Она убила человека! Но ведь у нее не было другого выхода! И Теола не сомневалась в правоте генерала, предполагавшего, что этот разведчик видел, как они приехали, и надеялся заработать награду, обещанную королем за Алексиса Василаса, живого или мертвого. Если бы ему удалось убить генерала, революция потерпела бы поражение! Король вернулся бы и стал обращаться с народом еще более сурово, чем прежде.
Теперь, когда она поняла, насколько жестоким было правление короля Фердинанда, ей казалось невероятным, что он просидел на троне так долго. Но у него хватило ума защитить себя и своих австрийских прихлебателей силой оружия, с помощью которого можно было подавить мятеж почти в самом зародыше.
Безоружные люди, какой бы решимостью ни были наполнены их сердца, беспомощны против современных орудий войны.
Теола понимала, что потребовались долгие годы подготовки, прежде чем Алексис Василас мог быть уверен, что у него наконец появилось достаточно сил, чтобы бросить вызов всемогущим австрийцам.
Луна поднялась на небе еще выше, и теперь при ее свете и ярком сиянии звезд Теола могла различить очертания фигуры генерала, лежащего в другом конце пещеры. У нее возникло ощущение, что, хотя он лежит в темноте, его окружает ореол света. Света, который должен увлечь за собой его народ после того, как он победит всех врагов.
«Боже, помоги ему… пожалуйста, помоги, — молилась Теола, — и прости меня… за то, что я отняла у человека жизнь». Прежде она часто думала, что если бы убила кого-нибудь, ее замучили бы чувство вины и угрызения совести. Но когда генерал застрелил напавшего на нее солдата, она почувствовала только облегчение; а теперь, вместо того, чтобы стыдиться убийства разведчика, она радовалась, потому что его смерть означала для генерала продолжение жизни.
Казалось невероятным, что всего несколько недель тому назад она еще была в Англии, жалкая, раздавленная и несчастная, опасаясь даже заговорить, чтобы не сказать лишнего, и будущее представлялось ей пожизненной каторгой, приговором к тяжелым и скучным обязанностям, от которых не будет избавления.
А теперь она лежит в пещере, на горном склоне, рядом с человеком, ведущим сражение «не на жизнь, а на смерть» за свободу своей страны.
— И я… его жена! — прошептала Теола еле слышно.
Она догадывалась, что, хотя Алексис Василас сможет легко расторгнуть гражданский брак, ему будет гораздо сложнее избавиться от жены, с которой его связали священные клятвы перед алтарем. Теола очень мало понимала в церковных законах, но была уверена, что этот обряд связал их неразрушимыми узами и что, с точки зрения архиепископа, они останутся мужем и женой до тех пор, пока смерть не разлучит их.
«Должна же существовать какая-то форма развода, возможно, под тем предлогом, что я принадлежу к другой вере», — подумала она. Но сердце ее с трепетом спросило: «И что тогда с тобой будет?»
Ей невыносимо было даже вспоминать о единственной открывающейся перед ней возможности в том случае, если ей придется покинуть Кавонию, и она заставила себя не думать ни о чем, кроме того положения, в котором они оказались в настоящий момент.
Теола снова повернулась и посмотрела на выход из пещеры. И увидела горы на противоположной стороне. Яркий лунный свет играл на снежных шапках вершин, вырисовывавшихся на фоне усыпанного звездами неба и невероятно прекрасных. Глядя на них, легко было поверить в существование сверхъестественных сил — духов гор, глядящих с далеких высот на мелкую тщету людских усилий.
«Помогите нам! Помогите!»— шептала Теола и гадала, существуют ли в самом деле такие силы, которые завтра встанут на сторону свободы и человечности.
Наверное, она все же ненадолго задремала. Затем услышала, как шевельнулся генерал, и поняла, что рассвет уже близок. Ей показалось, что на востоке забрезжил слабый свет, а звезды светят уже не так ярко, как раньше.
— Что вы собираетесь делать? — прошептала она. Это были первые слова, которые Теола произнесла с тех пор, как он поблагодарил ее за то, что она спасла ему жизнь.
— Собираюсь удостовериться, что все наготове.
— Вы думаете… они придут рано?
— Полагаю, они выступят в поход на рассвете, — ответил генерал. — Именно так поступил бы я, если бы был на их месте.
— Их будет… много? — спросила Теола дрогнувшим голосом.
— Меня пугает не их численность, — сказал генерал, — а их пушки! Если, как я слышал, в их распоряжении имеются дальнобойные орудия, мы должны остановить их раньше, чем они смогут начать обстрел Зантоса.
Теола почувствовала, как ее охватывает дрожь. Она знала, что городские здания не смогут выдержать обстрел, и то, что в городе собралось так много людей, делало его еще более уязвимым.
