— Тебя-то это что так волнует? — удивляюсь я.
— Не хочу оставлять тебя одну, — бросает Вадим и вытирает рот салфеткой. — Кстати, у меня есть новость… Только не знаю, как тебе о ней сказать.
— Что-то плохое? — тут же настораживаюсь я.
— Кристина покончила с собой.
— О, Господи! — выдыхаю я и закрываю лицо руками. Вадим подвигается ко мне и обнимает за плечи. Целует в щеку, царапая щетиной кожу.
— Для нее так лучше, — тихо говорит он.
— Она бы справилась, она была сильной, — шмыгая носом, говорю я. — Мне жаль, что ее жизнь закончилась так.
— Ты слишком добрая, честное слово, не надо так, — говорит Вадим. — Крис убила бы тебя без малейшего сочувствия, и она никак не заслуживает того, что ты из-за нее плачешь.
— Но я не могу врать себе, что ничего не чувствую, когда меня переполняют переживания, — возражаю я. — Старею, становлюсь сентиментальней.
— Нет, ну вы посмотрите на нее, стареет она! — ворчит Вадим. Он берет меня за подбородок и поворачивает к себе. — Выглядишь, как подросток. Меня посадят, если я проведу ночь с тобой.
— Ты несешь чушь, — глядя ему в глаза, заставляю себя улыбнуться я.
— Мы больше никогда не увидимся.
— Скорее всего.
— Даже если мы окажемся рядом, я сделаю вид, что мы незнакомы, — тихо говорит Вадим.
— И я подыграю тебе, — отвечаю я, позволяя ему приблизиться.
— Я люблю тебя, — шепчет Вадим и проводит рукой по моим волосам. Наклоняется и целует меня в губы. Отвечаю ему и обнимаю за шею. Он мягко опускает меня на пол, и я увлекаю его за собой.
Глава 25 |Артем
Серхио уверенно ведет свой внедорожник по мокрой после дождя дороге. Он везет меня показать дом, который он выбрал для них с сыном. С неба льет как из ведра, и «дворникам» то и дело приходится разгонять капли с лобового стекла, чтобы мы ни в кого не впечатались. Играет бодрая музыка, но, несмотря на нее, мне хочется спать.
— Еще двадцать минут, и будем на месте, — откликается на мой приглушенный зевок Серхио. — Можешь вздремнуть пока.
— Да чего мне эти двадцать минут дать могут? — ворчу я. — Только головную боль потом.
Серхио кивает и снова концентрируется на дороге. У меня звонит мобильный. Даша.
— Саша родила! — не дожидаясь моего «алло», радостно сообщает она. — Все прошло хорошо! И она, и девочка в порядке!
— Девочка?! — удивляюсь я. — Какая еще девочка?!
— Саша родила дочку! — Голос Даши звучит торжественно, как у тамады на юбилее. — Малышка сейчас больше на вареный носок похожа, чем на человека, но через пару месяцев точно будет красавицей!
— Но нам же говорили, что будет мальчик! — Я не могу принять новую правду.
— А родилась девочка! — продолжает настаивать на своем Даша.
— Ну, а парня куда дели?
— Да не было там никакого парня! — раздражается Даша. — Я рядом стояла, за руку Сашку держала, весь процесс видела! Будет он мне тут еще что-то доказывать!
— Отец знает? — Я меняю тему, и у меня тут же портится настроение.
— Он уже завалил всю больницу цветами, — вздыхает Даша. — Но Саша пока не хочет его видеть. Фотку новорожденной ему отправила, и хватит с него.
— Передавай Саше мои поздравления! — воодушевленно говорю я. — Позвоню ей немного попозже.
— Ладно! Ты когда приедешь на девчонку смотреть? — требовательно спрашивает Даша. — В ней твоя кровь течет, между прочим!
— Да приеду, приеду! — отмахиваюсь я. — Не доставай меня только.
Серхио смеется, а нажимаю отбой и засовываю мобильник в карман.
Дом не представляет собой ничего особенного, но я вижу, как горят глаза Серхио, с каким азартом он говорит, как они будут жить с его мальчишкой, что я соглашаюсь с тем, что это жилье самое удивительное на свете.
— Бывшая уже дала добро! — довольно потирая руки, говорит Серхио. — Так что через пару месяцев сюда переедем!
— Рад за тебя! — хлопая его по плечу, улыбаюсь я.
— Соседний дом тоже пока свободен, — кивая в сторону скромного коттеджа, говорит Серхио. — Были бы соседями, здорово ведь.
— Да зачем мне одному все это? — пожимаю плечами я. — Моя квартира вполне соответствует моему образу жизни.
— Тамаре не хочешь позвонить?
— Нет.
— Слушай, ну ты же любишь ее, — мягко говорит Серхио, опираясь спиной на белый заборчик. Дождь прекратился, но небо по-прежнему темное. — С ума по ней сходишь, с другими девицами ничего не получается… Стоит ли себя мучать?
— Не могу простить ей того, что она скрывала от меня правду, — говорю я. — Это выше моих сил. Да и то, что ее подослал ко мне отец, не способствуют доверию к ней.
— Не важно, как это началось, важно к чему все это привело. Почему ты не допускаешь того, что она в тебя тоже влюбилась? — говорит Серхио и достает пачку сигарет. — Что скучает по тебе?
— По словам Даши, она всегда спрашивает обо мне, — признаюсь я.
— Так позвони ей. Попробуйте еще раз. Ты уже не зависишь от отца, стал самостоятельным и обеспеченным. Не как Тамара, конечно, но все равно лучше, чем было, — продолжает убеждать меня Серхио. — Если второй раз ничего не выйдет, тогда точно не судьба и не стоит страдать по ней.
— А если она меня пошлет?
— Ну, тогда у тебя будет два варианта: согласиться и уйти или добиться, чтобы тебя посадили за стол, — пожимает плечами Серхио. — Все зависит от того, насколько важна для тебя эта женщина.
— Уговорил, — смеюсь я. — Я поговорю с ней.
— Посмотрим второй дом? — с надеждой спрашивает Серхио.
— Пошли, — соглашаюсь я, хотя сомневаюсь, что даже если Тамара приедет сюда, она согласится здесь жить.
Я так и не решаюсь позвонить Тамаре. Во время разговора мне хочется видеть ее глаза, чувствовать ее запах и тепло. Узнать у Даши ее адрес труда не составляет, а вот упросить держать все в секрете та еще задачка! Чего она у меня только не выпросила в обмен на свое молчание!
За пару дней до католического Рождества прощаюсь с Серхио и лечу в Москву. Нелл просит пообещать ей, что я вернусь, и мне ничего не остается как сделать это. Впрочем, у меня не было никакого намерения сбегать, я всей душой люблю свою работу.
В аэропорт прилетаем ранним утром. Выйдя из терминала, ищу такси и называю адрес Тамары. Мы не виделись с ней полгода, и я волнуюсь, как пройдет наша встреча. Вдруг она уже живет с кем-то другим? По ее инстаграму не понять, что у нее за жизнь. Да, я продолжаю следить за ней, несмотря на ту душевную боль, что испытываю.
Когда я стою перед дверью в ее квартиру, дыхание сбивается. Становится жарко, я спешно расстегиваю куртку и снимаю шарф. Нажимаю на кнопку звонка и облизываю пересохшие губы. Надо было попить воды, а то внутри все дрожит, как от обезвоживания. Или это нервы? Машинально бросаю взгляд на часы. Шесть утра, и Тома, наверное, еще спит. Снова жму на кнопку. Слышатся тихие шаги, и дверь открывается.
