На эту декорацию потребовалось время, – сказал Дольф. – Зачем было убивать его именно, так?
Хороший вопрос. – У меня возникла довольно неприятная мысль. – Это странный способ, но это может быть вызов власти Жан-Клода над его территорией.
Почему?
У Дольфа уже был в руках блокнот и ручка. Почти как в старые добрые времена.
Роберт принадлежал ему, и вот его убивают. Это может быть своего рода посланием.
Дольф обернулся на тело.
Но посланием для кого? Может, Роберт просто кому-то насолил и это личные счеты. Если это сообщение для твоего приятеля, почему не убить его в клубе Жан-Клода? Он же там работал?
Я кивнула.
Кто бы это ни был, такую тонкую и долгую работу он не мог бы выполнить в клубе, где полно других вампиров. Нужно уединение. А чары наложили, чтобы Жан-Клод или какой-нибудь еще вампир не прибежал на выручку.
Я задумалась. Что я знаю о Роберте? Немного. Шестерка у Жан-Клода, любовник, а теперь муж Моники. Будущий папаша. Все, что я о нем знала, было мне известно от других. Его убили в собственной спальне, а я могла выдвинуть лишь одну версию: это послание Жан-Клоду. Я считала его шестеркой только потому, что Жан-Клод так к нему относился. Раз он не Мастер вампиров, то никто его не станет убивать ради него самого. Черт меня побери, я ведь действительно считала Роберта расходным материалом. Ничего себе.
Ты что-то придумала, – сказал Дольф.
На самом деле нет. Может, я слишком долго якшаюсь с вампирами и начинаю мыслить, как один из них.
Объясни.
Я предположила, что смерть Роберта связана с его Мастером. Первая мысль была, что никто не стал бы убивать Роберта как такового, поскольку он того не стоит. В том смысле, что убийство Роберта не сделает тебя Мастером города, так чего возиться?
Дольф на меня странно глянул:
Анита, ты начинаешь меня тревожить.
Тревожить? Я начинаю себя пугать!
И я постаралась посмотреть на картину убийства свежим взглядом, не с точки зрения вампира. Кто взял бы на себя столько хлопот, чтобы убить Роберта? Ни малейшего понятия.
Если исключить вызов власти Жан-Клода, я придумать не могу, кто и зачем мог бы убить Роберта. Наверное, я слишком мало о нем знаю. Может быть, одна из радикальных групп, «Человек Превыше Всего» или «Люди Против Вампиров». Но тут нужно серьезное знание магии, а любая из этих групп закидает камнями колдунью так же охотно, как проткнет колом вампира. Для них и тот, и другая – семя дьяволово.
А почему такая группа выбрала именно этого вампира?
У него жена беременна, – ответила я.
Она тоже вампир? – спросил Дольф.
Я покачала головой:
Нет, человек.
У Дольфа расширились глаза – чуть-чуть. Самое сильное выражение удивления, которое я видала у него за все годы работы. Его, как и почти любого хорошего копа, не так легко поразить.
Беременна? А отец – этот вампир?
Да.
Дольф покачал головой.
Да, тогда он у такой группы стал бы звездой хит-парада. Расскажи мне о размножении вампиров, Анита.
Сначала я должна позвонить Жан-Клоду.
Зачем?
Предупредить. Согласна, это могут быть личные счеты с Робертом, и ты прав. Фанатики из ЧПВ прикончили бы его, не задумываясь, но на всякий случай я хочу предупредить Жан-Клода. – Тут мне стукнула в голову свежая мысль. – Может, потому кто-то хочет и моей смерти.
То есть?
Если хочешь насолить Жан-Клоду, то убить меня – хороший способ.
Знаешь, полмиллиона долларов, чтобы убрать чью-то подружку, это уже перебор. – Дольф мотнул головой. – Анита, при таких деньгах дело в личных счетах именно с тобой. Кто-то боится именно тебя, а не твоего зубастого кавалера.
Двое наемных убийц за два дня Дольф, а я все еще не знаю причины. – Я глянула на него в упор. – И если я не разгадаю этот ребус, то я покойница.
Он тронул меня за плечо.
Мы тебе поможем. Копы тоже кое на что годятся, хотя монстры с нами не хотят разговаривать.
Спасибо, Дольф. – Я потрепала его по руке. – Скажи, ты, в самом деле, поверил Рейнольдс, когда она сказала, что я могла это сделать?
Он выпрямился, посмотрел мне в глаза.
В первую секунду – да. А потом дело было в том, чтобы не отвергать мнение своего детектива. Мы ее наняли, чтобы она помогала нам с противоестественными шутками. И наплевать на ее мнение в ее первом деле было бы глупо.
Не говоря уже о деморализующем эффекте, подумала я.
О’кей. Но неужели ты действительно думал, что я способна на такое? – Я кивнула в сторону тела.
Я видел, как ты протыкаешь вампиров колом, Анита. Как отрубаешь им головы. Так почему не это?
Потому что Роберт был жив, когда ему вскрыли грудь. Пока не вынули сердце, он был жив. Черт возьми, я не знаю, сколько он еще прожил, когда уже вынули сердце. У вампиров по-разному бывает со смертельными ранами. Иногда они держатся очень долго.
И потому они не отрезали голову? Чтобы он дольше мучился?
Может быть, – сказала я. – Необходимо сообщить Жан-Клоду – на случай, если это угроза.
Я пошлю кого-нибудь позвонить.
Мне ты этого не доверишь?
Не поднимай этот вопрос, Анита.
Раз в жизни я его послушалась. Еще год назад я бы сама не стала доверять никому, кто встречается с вампиром. Я считала, что все такие люди испорчены. Иногда я и сейчас так считаю.
Ладно, только пусть ему позвонят сейчас. Плохо было бы, если бы его пустили в расход, пока мы тут решаем, кто его должен предупредить.
Дольф жестом подозвал полисмена в форме, нацарапал что-то в блокноте, оторвал листок, сложил и передал полисмену.
Вот это отдайте детективу Перри.
Полисмен вышел.
Дольф вернулся к записям своего блокнота.
А теперь расскажи мне о размножении вампиров. – Он записал эти слова и поднял глаза. – Черт, даже звучит как-то неправильно.
У недавно умерших вампиров мужского пола часто остается сперма, выработанная еще при жизни. Это наиболее частый случай. Доктора рекомендуют, если ты стал вампиром, подождать с сексом шесть недель – как привазэктомии. Такие младенцы обычно получаются здоровыми. Но у старых вампиров фертильность – куда более редкое свойство. Честно говоря, пока я не увидела на одной вечеринке Роберта с женой, я не думала, что столь старые вампиры могут иметь потомство.
Сколько лет было Роберту?
Сто с мелочью.
Бывает ли беременность у вампиров-женщин?
Иногда с новоумершими случается, но происходит выкидыш или рассасывание плода. Мертвое тело не может дать жизнь... – Я замялась.
