Ричард издал тихий горловой звук, скорее рычание, чем стон. Он опустился на колени, а я повисла на нем, и когда он положил меня на пол, я не стала его останавливать. Он приподнялся на руках, прижимая меня к полу нижней частью тела. И когда он посмотрел на меня, у него были волчьи глаза. Наверное, что-то отразилось у меня на лице, потому что он отвернулся, чтобы я не видела.
Я приподнялась под его тяжестью, зачерпнула горсть его густых волос и повернула его лицо к себе – не слишком нежно. То ли от боли, то ли еще от чего он повернулся с рычанием. Я не сморгнула. Не отвернулась.
Ричард снова наклонился ко мне лицом, и я легла на пол. Его губы нависли над моими, в теплом прикосновении наши рты встретились, и я будто пробовала на вкус его энергию, его суть.
Открылась дверь ванной. Этот звук заставил меня замереть, скосить глаза на открытую дверь. Ричард на миг замер, потом поцеловал меня в край подбородка, опускаясь губами ниже, к шее.
Жан-Клод стоял в дверях в черной шелковой пижаме. Куртка ее с длинными рукавами была распахнута и развевалась вокруг голого тела, когда он двигался. Выражение его лица, его глаз меня перепугало.
Я похлопала Ричарда по плечу. Он спускался уже губами к основанию шеи и тыкался в тенниску, будто хотел зарыться в нее лицом. Тревожные янтарные волчьи глаза повернулись ко мне, и единственное, что можно было прочесть на его лице, – желание, почти что голод. Его сила овевала мою кожу струями горячего ветра.
Пульс заколотился у меня на горле так, что показалось, будто кожа сейчас лопнет.
Ричард, что с тобой?
Сегодня полнолуние, ma petite. Его зверь взывает к нему.
Жан-Клод подошел к нам, шлепая босыми ногами по ковру.
Дай мне встать, Ричард.
Ричард встал на колени и на руки, давая мне выползти. Я встала, и он оказался на коленях передо мной, охватив меня руками за талию.
Не бойся.
Я тебя не боюсь, Ричард. – А глядела я на Жан-Клода.
Руки Ричарда скользнули вниз по моим ребрам, пальцы погрузились в кожу, будто массируя. Это снова привлекло мое внимание к нему.
Я никогда тебе не сделаю больно по своей воле. Ты это знаешь.
Я знала. И кивнула.
Доверься мне. – Голос Ричарда был тих и глубок, с басовыми нотками, которых обычно не было. Он стал вытаскивать подол тенниски из моих джинсов. – Я хочу коснуться тебя, чувствовать твой запах, твой вкус.
Жан-Клод ходил вокруг нас, не приближаясь, кругами, как акула. Полночно-синие глаза оставались человеческими, более человеческими, чем у Ричарда.
Ричард вытащил мне тенниску из джинсов, отодвинул, обнажив живот. Его руки пробежали по голой коже, и я затрепетала, но не от сексуального возбуждения – или не только от него. Теплая, электрическая мощь плыла от его рук по моей коже. Будто слабый электрический ток. Это не было в буквальном смысле больно, но могло стать, если не прекратится. А могло быть и очень хорошо, лучше всего на свете. И я не знала, что пугает меня больше.
Жан-Клод стоял дальше вытянутой руки и смотрел. И мысль об этом меня тоже пугала.
Ричард положил руки мне на обнаженную талию с двух сторон, засунув их под рубашку.
Жан-Клод сделал последний шаг, протянув бледную руку. Я напряглась – страх изгнал остатки желания. Жан-Клод опустил руку, не коснувшись нас.
Ричард лизал мне живот – быстрыми влажными движениями. Я глядела на него сверху вниз, и он поднял на меня карие глаза – человеческие.
Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Анита.
Я не знала, чего ему стоило загнать зверя обратно, но понимала, что это было непросто. Ликантропы пониже рангом часто не могут остановиться, если начинают перекидываться. Конечно, спокойнее было бы, если бы в его карих глазах не было чего-то темного, принадлежащего самому Ричарду. Но это не был его зверь, это было что-то более глубокое, более человеческое: половой инстинкт. Даже вожделение не объясняет этот огонек в мужском взгляде.
Жан-Клод стоял у меня за спиной. Я его чувствовала. Даже когда он меня не касался, я ощущала его силу как холодный, шарящий ветер. Он коснулся лицом моих волос. Сердце у меня колотилось так, что я ничего не слышала, кроме грохота крови в ушах.
Жан-Клод отвел мне волосы в сторону. Губы коснулись моей щеки, и его сила захлестнула меня приливной волной, холодной, как ветер из могилы. Она текла через меня, разыскивая тепло Ричарда. Эти две энергии столкнулись, сцепились внутри меня. Стало невозможно дышать. Я ощутила в себе то, что могло вызвать мертвеца из могилы, – магию, за отсутствием лучшего слова, и она вилась кольцами и пылала от них обоих.
Я попыталась оторваться от Ричарда, но его пальцы стиснули мне ребра. Руки Жан-Клода напряглись на моих плечах.
Наращивайте силу, ma petite, не сопротивляйтесь ей.
Я подавила панику, дыхание вернулось, быстрое и прерывистое. Если я не возьму его под контроль, то упаду в обморок от гипервентиляции. Я должна была победить силу и свой собственный страх, и я терпела поражение.
Ричард чуть-чуть укусил меня за живот, рот присосался к коже. Губы Жан-Клода коснулись моей шеи, чуть покалывая. Руками он прижимал меня к груди, как младенца. Тепло от Ричарда у талии становилось все горячее, Жан-Клод за спиной был как холодный огонь. Я сгорала, как подожженное с двух концов сухое полено. Слишком много было силы. Она должна была найти выход. Что-то с ней надо было сделать, а то она сожжет меня заживо.
Ноги подкосились, и только руки Ричарда и Жан-Клода не дали мне упасть. Они вдвоем бережно опустили меня на пол, удерживая на руках. Сначала я коснулась пола плечом, потом руками, и я уже знала, куда можно применить эту силу. Она хлынула в пол, стала искать, искать, искать мертвых. Я перевернулась на живот. Руки Жан-Клода лежали у меня на плечах. Руки Ричарда были у меня под рубашкой, касаясь спины и шаря выше, но это уже было вторично. Надо было что-то делать с силой.
Я нашла мертвых, которые были мне нужны, но ничего не вышло. Сила продолжала нарастать, и я готова была вот-вот вскрикнуть, задохнуться от недостатка воздуха. Чего-то не хватало – какого-то шага, ингредиента.
Я повернулась на спину, глядя на них обоих. Они смотрели на меня. Глаза Жан-Клода стали сплошной полночной синевой. Они оба наклонились ко мне, Ричард ко рту, Жан-Клод – к шее. Поцелуй Ричарда почти обжигал. По шее скользнули клыки – Жан-Клод подавлял в себе желание пустить мне кровь. Соблазн царил повсюду. Чьи-то руки шарили у меня под рубашкой, и я не знала уже, чьи они. Потом поняла – руки их обоих.
Что же это за вещь, которая мне нужна, чтобы поднять мертвых? Кровь. Наверное, я произнесла это слово вслух.
Что, ma petite? – спросил Жан-Клод, приподнявшись и глядя на меня почти в упор. Его рука была у меня под грудью. Я схватила ее, не думая.
Кровь, чтобы закончить дело. Нам нужна кровь.
