«…четыре-пять-шесть. Семь. Восемь… Девять…»
— Чего ты ждёшь? — губы Герти онемели.
— Жду, когда успокоишься, — прошептал вампир и коснулся носом её щеки. — Вкус-с-сная… новенькая.
— Кай? — изо рта Герти вырвался нервный смех.
И она смеялась ещё несколько минут, пока сил на смех просто не осталось.
— Ты напугал меня, — наконец, выдавила из себя Герти. — Но с-спасибо, что спас.
— И тебе спасибо. Здорово придумала со снотворным.
— Наверное… — Герти всё ещё справлялась с волнением. — А где Ларс?
— Ушёл. Все ушли, кроме меня… И той, которую я добил. Надеюсь, последняя.
— А девочки?
— Человечки? Эээ… Герти, только не падай в обморок. Мои методы приведения в сознание… тебе не понравятся.
— Их убили?
— Да. С этого всё и началось.
Герти сглотнула.
— Когда именно… их убили?
— Никто не знает. Видишь ли, я был… занят. Мы все были заняты, а потом… Ларс явился откуда-то взбешённый. Давно его таким не видел. Собственно, с последнего визита Эвтерпы… Странная была ночь. Я думал, что всё это время он сидит на троне…
— Значит я не виновата?
— В чём?
— Ларс был со мной. Мы говорили… — Герти осеклась. — О многом.
— Ну-ну, могу представить, — Кай явно улыбался.
— Ты всё ещё держишь меня за плечи.
— Иначе свалишься, — промурчал вампир. — У тебя, даже по меркам людей, какая-то сверхтонкая душевная организация.
— Я никого не держу рядом с собой, — насупилась девушка. — В отличие от некоторых.
— Ладно. Есть более важные дела. — Кай отступил на шаг от Герти и перестал вдавливать её в стену. — Есть хочешь?
— Да.
— Я — тоже.
— Погоди. Если ты сейчас присосёшься, я точно упаду.
— Идём на кухню, — Кай подал руку, а Герти ухватилась за неё.
Странная была ситуация.
Но вся неловкость куда-то делась при мысли, что где-то впереди в кромешной тьме лежит растерзанная вампирша.
«И то самое мягкое, обо что я споткнулось».
— Кай…
— Да?
— А все эти мёртвые… лежат здесь?
— Тут мало. Больше всего в тронном зале и человеческом укрытии.
— Ох…
— У тебя нет причин бояться. Во-первых, мёртвые — по-настоящему мёртвые — не кусаются. Во-вторых, я рядом. И не дам тебя в обиду, — с этими словами вампир поднял Герти на руки так легко, будто она была кошкой.
— Спасибо, — только и смогла произнести девушка.
В кухонных комнатах было так же темно и прохладно. Каю пришлось озаботиться добыванием огня. Впрочем, он быстро выбил искру кресалом и сейчас занимался разведением пламени в печи.
— Спасибо, — снова произнесла Герти.
— За что?
— Тебе он не нужен, и ты для меня…
— У меня был брат, который боялся темноты.
— Вампир?
— Человек. Это я родился вампиром.
— Но ты говорил, что был человеком?
— Можно родиться вампиром и быть человеком, — Кай подкинул в пламя пару дровишек, снял со светильника купол и поджёг длинной щепкой фитиль. — Я жил в человеческой семье. С отчимом и братом, а потом… родилась младшая сестра. — Он закрыл заслонку и поставил светильник на стол.
— Ты заботился о них?
— Только о брате. Когда родилась Бажена, мачеха уговорила отчима выгнать меня из дома. Мне было 14. Уже мог прокормиться и сам.
— Значит ты не знал своих родителей?
— Мать умерла в родах. Человечка может выносить и родить вампира. Но роды эти наносят слишком сильные повреждения. Она была сильная и протянула 3 дня. Её муж оставил меня. Он всегда говорил, что я был слишком похож на неё.
— А твой настоящий отец? Ты его видел?
— Видел. Потом. Мы случайно встретились. Были в одном лагере в битве при Лаграни.
— Где это?
— На Южном континенте. Сейчас руины этого городка заметает песок.
— Название напоминает франкское.
Кай поднял голову на Герти.
— В то столетие франки пытались колонизировать остатки гипетской цивилизации.
— Не слышала о такой.
— Ты много не слышала. Мир гораздо больше, чем тебе кажется. А сейчас поешь.
Герти достала из шкафов остатки съестного, поставила воду кипятиться, и захрустела сухарём, в который превратилась последняя булка.
— Так что всё-таки случилось? Почему Ларс ушёл?
— Думаю, это уловка. Он зол на рыжую. И хочет её убить. Но не может сделать этого открыто.
— Почему?
— У неё оказалось слишком много приспешников. Вообще-то мы проигрывали. Из наших в живых остались только Фернан, Горацио и сладкая парочка с востока.
— А остальные? Убиты?
— Угу.
— Почему ты так равнодушен к их смерти? Тебе их не жаль?
— В мире развелось слишком много вампиров. Чем их меньше, тем спокойнее. Нет конкуренции за территорию. Не растёт недовольство инквизиции. Пока нас мало, мы прячемся и постепенно становимся легендами. Тем временем охотники стареют, теряют хватку, их опыт и знания никому не нужны. А горстку энтузиастов принимают за мошенников.
— Эти охотники ловят вампиров?
— Да. Закон природы таков, что на всякого хищника найдётся более сильный хищник.
— Но охотники — люди.
— Которые приручили Свет.
Герти поднялась из-за стола, плеснула в кружку разогретой воды и запила булку. Она прислонилась к тёплому боку печки спиной, чувствуя, как приятное тепло проникает под кожу. Вампиры и охотники, тьма и свет… Всё должно быть в балансе, как говорил Ларс, даже если кажется, что это несправедливо.
— Ларс ушёл, как… заложник?
— Не совсем. Людишки на севере возродили старый обычай — считать нас богами. Рыжая возомнила, что древнюю религию можно распространить на весь Рёссен, страны Света… на весь мир.
— Но тогда…
— Именно. Не все вампиры отличаются сдержанностью. Она не понимает, что очень быстро наша еда… закончится. А держать их за скот нельзя. Кровь… портится. Теряются…
— Вкусовые свойства?
— Да…
— А вы не можете есть невкусную еду? Однажды после неурожая мы месяцами питались прошлогодней горькой овсянкой. И ничего.
— Да, но здоровый, не пуганный человек долго воспроизводится.
