И она поняла, что помощи от такого человека не дождется.
— Мисс Верной будет очень замечательная… жена, — сказал сэр Джеральд в ответ на вопрос Николаса. Он помедлил перед тем, как произнести слово «жена», будто думал совсем о другом.
— Бери свой плащ, Кларинда, — сказал Николас, — мой экипаж уже ждет.
— Я не поеду с тобой, — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти, но Николас схватил ее за руку.
— А теперь послушай, Кларинда, — сказал он. — Сейчас ты поедешь со мной в Пещеры. Я думаю, ты о них уже слышала.
Он почувствовал, как она напряглась, и увидел внезапный ужас в ее глазах.
— Когда наше собрание к вечеру завершится, я намереваюсь сделать тебя моей женой, — продолжил он. — Множество молодых женщин, посвященных в тайну нашего общества, не удостоились такой чести.
Но ты — исключение, потому что являешься наследницей моего отца.
— Что ты говоришь? — спросила Кларинда тихим испуганным голосом. — Отпусти меня, Николас, ты не должен этого делать.
— А я сделаю это, — сказал он. — Никто не может лишить меня прав, данных мне от рождения. Нет, Кларинда, я не такой дурак, как вы могли подумать с моим отцом. А теперь тихо пойдем — или ты хочешь, чтобы я лишил тебя чувств? Я думаю, у тебя пропадет охота сопротивляться, когда я волью в твое белое горлышко вот это.
С этими словами он указал на маленький пузырек, который достал из кармана сэр Джеральд Кеган. Это была черная склянка, в которой аптекари обычно хранят яды. Кларинда тихо вскрикнула от ужаса.
— Выбирай, что ты хочешь, — сказал он.
Кларинда почувствовала себя крайне беспомощной. Этого не может быть! Этого не должно произойти! Кто ей поможет? Она вспомнила о том, что лорд Мельбурн собирается приехать на обед, но ведь до этого Николас может уже увезти ее.
— Выбирай, — сказал Николас резким голосом, потому что она безмолвствовала. — Поедешь ли ты добровольно, или я волью в тебя одурманивающее зелье?
— Я поеду… не надо… зелья, — запинаясь, произнесла Кларинда. — Я поеду… с тобой.
— Я так и думал, что ты согласишься, — сказал он с улыбкой триумфатора.
Он отпустил ее руку, и Кларинда незаметно огляделась вокруг в поисках выхода. Губы Николаев искривились в усмешке.
— Я очень хорошо бегаю, хотя и не имею хорошей подготовки. И если ты сейчас поднимешь крик — кто придет сюда, кроме старого Бейтса, которого я могу уложить без всяких усилий, или хихикающей экономки, которую я забыл соблазнить в свой прошлый приезд?
Кларинда чувствовала, что готова закричать, но внутренняя гордость не позволила ей этого сделать.
Николас получил бы большое удовлетворение, увидев, что она потеряла над собою контроль.
— Я сказала… что пойду… с тобой, — сказала она. — Я не собираюсь… бежать.
— Тогда пойдем, — сказал Николас.
Насмешливым жестом он предложил ей свою руку.
Она приняла ее и поняла, что ощущали французские аристократы, идя на гильотину.
Когда они дошли до двери гостиной, Николас сказал:
— Ты можешь послать человека за своей накидкой.
Я не могу позволить тебе самой сходить за ней, потому что у тебя могут возникнуть глупые мысли о побеге.
Они прошли в холл, где у парадной двери стоял Бейтс. Кларинда увидела беспокойство и тревогу на его лице. Она уже была готова с ним заговорить, когда увидела наверху лестницы Розу, свою горничную, которая приехала с ней в Прайори из родного дома.
Кларинда повысила голос.
— Роза! — воскликнула она. — Пожалуйста, принеси накидку из моей спальни — ту, что с капюшоном.
— Хорошо, мисс Кларинда, — ответила Роза.
В ее голосе послышалась дрожь, и Кларинда поняла, что оттого, что Николасу было запрещено появляться в Прайори, слуги знали, что само его присутствие было грубым нарушением воли хозяина дома.
Роза вскоре поспешно вернулась с накидкой и подошла к Кларинде, по обе руки которой стояли Николас и сэр Джеральд. Кларинда повернулась к Розе спиной, чтобы та помогла ей одеться, и произнесла:
— Мои розы плохо держатся, приколи их покрепче.
Роза стала прикалывать цветы на платье, а Кларинда, улучив момент, когда Николас слегка отвернулся от нее, шепнула:
— Скажи его светлости о Пещерах.
После этого, завернувшись в накидку и высоко подняв голову, она прошла через холл к центральной двери и вышла к ожидающему снаружи экипажу. Она будто оцепенела — все происходящее казалось нереальным и было похоже на кошмарный сон.
Экипаж был большой и роскошный — краем сознания отметила про себя Кларинда. Заднее сиденье было широким, и двое мужчин уселись по обе стороны от. нее. Николас — по правую, сэр Джеральд — по левую.
Она чувствовала себя заключенной, а они были ее стражниками. Кларинда также понимала, что сэр Джеральд специально сел как можно ближе к ней и прижался к ее ноге своим коленом. Она испытывала к нему отвращение и вновь почувствовала страшную опасность, исходящую от этих двоих мужчин.
— Должен поздравить тебя, дорогая Кларинда, — сказал Николас, когда лошади тронулись с места, — с тем, что ты проявила замечательное самообладание.
Я был поражен твоей выдержкой.
— И я тоже, — согласился сэр Джеральд.
С этими словами он протянул руку, взял Кларинду за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Она хорошенькая, очень хорошенькая, — сказал он. — Очень жаль, Николас, что я не смогу быть первым. Ведь, полагаю, ты не захочешь уступить мне своих прав хозяина и не отдашь мне привилегию посвятить это привлекательное создание во все прелести любовной науки.
Кларинда, тряхнув головой, попыталась освободиться от его рук, но он был слишком силен.
— Кларинда будет моей женой, — ответил Николас.
Сэр Джеральд взглянул на него.
— У тебя может измениться настроение к концу ночи, — сказал он. — Вспомни, что произошло с той, последней, когда другие покончили с ней.
— Кларинда будет моей женой, — повторил Николас.
— Но она сейчас так чиста, так восхитительна, так желанна, — пробормотал сэр Джеральд.
Он склонился к Кларинде, цепко держа ее за подбородок своими пальцами. Она поняла, что он собирается поцеловать ее, и в ужасе отпрянула от его толстых губ, грубого лица и похотливых масленых глаз.
— Оставь ее! — резко сказал Николас. — Она — посвященная. Она — единственная чистая и нетронутая, и в этом мы можем не сомневаться. Сегодня вечером Он придет к нам, я в этом убежден.
Сэр Джеральд с неохотой отпустил Кларинду. Она не поняла, о чем они говорили, но почувствовала, что каждое их слово источает зло. Ей захотелось кричать и кричать не переставая.
