Но больше Вивьен ни о чём не думала. Ей было некогда.
Надо было визжать, цепляться за щитки на спине дракона, чуть ли не укладываться животом на спину Астрид… В общем, быть счастливой.
Прямо в этом темнеющем небе, на спине этого чёрного дракона, рядом с его дочкой.
Здесь и сейчас.
* * *
Уже на острове выяснилось, что Йона привели двормы.
С того самого утра, что Вивьен с Астрид исчезли, он драконом улетел за ними. К несчастью, на корабле работал мощный механизм, которые не только подавлял магию Вивьен и Астрид, но и накрывал судно пологом невидимости. Именно поэтому браконьерам удавалось столько времени ходить по морю непойманными.
Йон наткнулся на обломки корабля, когда всё закончилось. Как и желалось Вивьен, морские змеи, убегая, разнесли корабль его в щепки.
— Я не знаю, милая фрекен, смогу ли когда-нибудь отблагодарить вас за то, что сделали для моего ребёнка и для меня, — говоря это, дракон почему-то запинался, как мальчишка и прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не отвести взгляд от лучистых глаз Вивьен.
А для неё прозвучало одно слово «милая» и всё остальное сказанное смазывалось, теряло смысл, ускользало, увиливало, словно котёнок, играющий со своим хвостом. Она снова по-детски кусала губы, пыталась что-то бормотать о том, что «не стоило», и «любой на её месте поступил бы так» …
— Кроме того, вы сильно преувеличиваете мои заслуги, ярл! — горячо возражала Вивьен.
Они сидели у камина в нижней гостиной, пили обжигающий облепиховый грог и говорили, говорили, говорили… Астрид поначалу тоже сидела с ними, не спрашивая разрешения она забралась к Вивьен на колени, закуталась в её плед, а потом заснула.
Ярл принял у Вивьен спящую дочку, и когда поднимал Астрид, на миг его ладонь соприкоснулась с её плечом, вызывая неведомые прежде ощущения. Вивьен бросило в жар, руки и ноги налились приятной тяжестью. От воспоминаний о сегодняшнем полёте закружилась голова, став одновременно лёгкой и невесомой, как воздушный шарик.
Она даже не заметила, как вернулся ярл. Только вздрогнула, когда он подлил грога в её бокал.
— У вас должно быть, масса вопросов ко мне, фрекен, — сказал он. — Задавайте.
Вивьен сглотнула. Она привыкла к тому, что Йон выражался всегда коротко и по делу, никогда не ходил вокруг да около. Но одновременно не могла понять, смеет ли она говорит с ним о личном. О дочери, о её травме… Правда, после того, что они с Астрид пережили, в том числе на острове некромантки, кажется, пожалуй, можно сказать, что у неё появилось на это право.
Она не решалась говорить об этом при Астрид, ограничилась рассказом о браконьерах и геройстве девочки, но сейчас чувствовала, что не сможет смолчать.
Стоило заговорить о дальнем острове с домом, в котором живёт красивая, и, кажется безумная некромантка, ярл нахмурил брови и сжал ручки кресла так, что они хрустнули.
Вивьен рассказала всё, без утайки. В том числе, что некромантка называла Астрид племянницей, и сообщила, что именно Йон запер её на том острове.
Она совсем не ожидала, что последует дальше.
Каким-то чудом ярл оказался у её кресла. Он присел на корточки, облокотившись на одно колено и взял её руки в свои.
— Вы не представляете, что сделали для нас с Астрид, фрекен.
Его губы легко коснулись её пальцев, и Вивьен часто заморгала.
Он неожиданности мир остановился. Она не могла не то, что ответить что-то или хлопать глазами, казалось, она забыла, как дышать.
— Значит, это правда? — тихо спросила она, когда ярл, похоже, смутился больше неё, поднялся и отошёл к тёмному проёму окна, в который заглядывает месяц. — Правда, что та женщина её тётя? Она говорила, что, если скажет Астрид, та заговорит.
Ярл оглянулся.
— Она так сказала?
— Да. Вы сказали, что я могу задавать вопросы. Расскажите, пожалуйста, как Астрид онемела. Мне кажется, я почти на пороге понимания, которое позволит мне помочь Астрид справиться с этим недугом… Я почти уверена в этом.
Она смолчала, что на самом деле думала о том, что Астрид уже может говорить. Не хотелось обнадёживать ярла раньше времени, а также вынуждать девочку. Астрид заговорит, обязательно! Как только почувствует в себе силы. Когда сама решит.
Но Вивьен не была бы истинной представительницей прекрасного пола, если бы… немного не воспользовалась ситуацией, чтобы разузнать, наконец, побольше о ярле.
Прежде, чем заговорить, ярл долго молчал. Вивьен уже думала, что её робкая просьба останется без ответа.
Но потом дракон всё-таки заговорил. Правда, не обернулся, по-прежнему стоял к ней спиной и смотрел на серп месяца.
— Отчасти Астрид виновна в гибели матери, — сухо сказал он.
Глава 21
Вивьен ахнула. Не каждый день тебе говорят, что ребёнок виновен в таком…
— То есть не совсем она, конечно, — поспешил внести ясностью Йон. — Её бесконтрольная магия.
Астрид было всего четыре, когда её инициировало само море.
— Инициация стихии? — прошептала Вивьен.
— Да, — кивнул Йон. — У Агнес был дар магии жизни. М о р с к о й д а р магии жизни. Когда она сделала передачу дочери, он впервые её подвёл.
— Как это случилось?
Ярл устало пожал плечами и обернулся.
— Они были на берегу, Агнес с Астрид. Жена сделала передачу дочери, использовав для этого силу моря. Она боялась, что малышка однажды упадёт с мостков и утонет. Поэтому объединила свою силу с морем, чтобы инициировать Астрид. Но собственный потенциал девочки оказался настолько велик, что вместо обычной инициации морской водой море вышло из берегов и затопило остров.
— Как?!
Йон сильно побледнел. Видно было, что благородному правителю архипелага эти воспоминания даются нелегко.
— Я помню, как кружил над бушующими волнами, в которых барахтались люди, животные, деревья, стены домов… Всё смешалось в один адский водоворот, а вода между тем всё продолжала прибывать. Я метался над волнами, не в силах никому помочь, ведь смерть заявила права сразу на всех моих подданных. Хуже всего, что я не видел среди тонущих ни Агнес, ни Астрид.
Но моя жена не зря обладала даром магии жизни…
Голос ярла сел, стал серым, бесцветным. Эта холодность и отстранённость, за которыми скрывалась сильнейшая душевная боль, резали Вивьен по сердцу.
— Ценой своей жизни Агнес открыла портал и вывела в него излишки воды.
— Она отдала все свои силы, — вырвалось у Вивьен.
— Именно, — кивнул ярл. — И магические, и жизненные. Кроме неё в тот день никто не погиб. Но на островах стали считать дочь ярла ведьмой.
