53.
Автобус, на котором он мальчишкой ездил с бабой Верой из Перевицкого Торжка в Луховицы.
И, словно отвечая его мыслям, за спиной зашуршали шины, так что Виктор даже не удивился.
Полукруглая выпуклая морда, запылённое ветровое стекло, крупная буква «Л» между фарами… Да-да, он самый! Сколько езжено!..
«Пятьдесят третий» гостеприимно раскрыл переднюю дверь-гармошку. Водитель перегнулся, выглянул из своей выгородки.
Да, вот и тот самый поручень, от двери до кабины, обмотанный «рельефной» жёлтой изолентой – мальчишкой Виктор цеплялся за него, чтобы не унесло толпой, и смотрел потом вперёд на несущуюся под колёса дорогу.
Он решительно потянул за собой Тэль.
Автобус был почти что пуст. Пяток старушек с корзинками, пара мужичков в поношенных летних пиджаках. Четвёрка ребят: трое мальчишек и девочка на передних сиденьях. Строгая кондукторша, которая как раз подошла к ним продавать билеты – с двумя рулончиками билетной ленты на верёвочке через грудь.
Самый младший из мальчишек дурачился, двое других покатывались со смеху. Девочка, самая старшая, сердито на них прикрикнула, роясь в кармане застиранного платьица.
– Хватит! Ну сколько можно!
– Да ладно тебе! – заканючил было самый младший, но и впрямь перестал.
– Вам докуда? – кондукторша обращалась уже к Виктору.
– До… вокзала, – выпалил он.
– До конечной, значит. Двадцать копеек с вас.
Виктор бездумно сунул руку в карман, нащупав там кругляши монеток. Получил два поросячье-розовых билета, машинально взглянул на цифры.
Надо же. Сроду не попадались ему счастливые – а тут сразу два!
– Счастливые… оба… – он сам не заметил, как сказал это вслух.
– Это потому, что от двух разных катушек отрывали, – рассудительно и очень серьёзно сказал самый младший мальчик. – Вы спрячьте, спрячьте, пригодится…
– Спасибо, – так же серьёзно сказала Тэль. – Вам тоже удача понадобится скоро, чувствую.
– Вам нужнее, – без улыбки сказал мальчик и, словно подавая пример остальным, отвернулся, сел на место рядом с девочкой.
Это было знакомо. Чем-то это было очень знакомо, но чем?..
Автобус открывал и закрывал двери, словно большой добрый кит, принимая и отдавая пассажиров. Было жарко, несмотря на отодвинутые форточки; поворот, остановка, поворот, остановка – вот сошли четверо ребятишек, помахав на прощание. Остановка называлась «Железнодорожный мост».
…А потом был вокзал. Низкое коричневатое здание, с ещё царских времён резными наличниками. Виктор озирался, пытаясь отыскать название станции – но его не было, на боковой стене остался большой тёмный прямоугольник – верно, отсюда сняли вывеску, то ли перекрашивать, то ли ещё что…
А ещё на путях стоял поезд. Старый дизель-поезд, весь округлый, зализанный, покатый. Тоже из детства…
Касса, однако, была наглухо закрыта. В зале ожидания – ни души. Да и на перроне никого не оказалось. Только маялся в отдалении милиционер во всё той же странной форме с беретом.
Тэль решительно направилась к нему.
– Товарищ сержант, а что ж тут всё закрыто? Касса закрыта, нигде никого… нам билеты бы купить…
– А куда, гражданочка, ехать собрались? – поинтересовался постовой.
– В столицу нашей родины, – не моргнув глазом, выпалила Тэль, как усердная ученица.
Милиционер сделал движение, словно собирался присвистнуть.
– Поезда отменены.
– Как отменены? Почему?
– Гражданочка, проходите. Сказано вам – отменены. По техническим причинам. И касса потому же закрыта.
– А это, – Виктор указал на попыхивающий дизель, – это что ж такое?
– Это, гражданин, служебный. И вообще, вы знаете, что железная дорога – режимный объект? Ваши документики, попрошу!
Виктор ожидал, что Тэль вновь отколет тот же фокус, что с первым милиционером, однако она лишь беспомощно воззрилась на него.
– У… у мужа они…
– Почему не представились по уставу? – холодно проговорил Виктор. В груди закипала драконья ярость.
– Представлялся я, гражданин, – с той же холодностью ответствовал сержант. – И документики, документики давайте!
«Документики давайте».
Странно. В те времена люди не носили при себе постоянно паспорта или удостоверения личности…
«Вам они ещё пригодятся», – вдруг услыхал он голос мальчишки из автобуса. Как-то серьёзно он это сказал, будто настаивал.
И Виктор потянул из кармана оба счастливых автобусных билетика.
Постовой аккуратно, за краешек, взял билеты. Посмотрел на них, пошевелил губами, будто с натугой считая в уме цифры. Глянул билетики на просвет – что он там увидеть-то собирался?
Вернул Виктору, снял берет и вытер им мгновенно вспотевшее лицо. Сказал:
– Да… это вы с козырей зашли, гражданин… Не жалко?
– Жалко, – ответил Виктор честно. Хотя чего жалеть-то было? Две старые монеты? Два клочка бумаги из несуществующего мира?
– От души с вами поделились-то, – непонятно сказал постовой. – Брать такое я не стану, мне не по чину. Сейчас подойдёт ваш автобус. Пятьдесят третий.
– Я же на нём приехал, – не понял Виктор. – Там билеты и дали.
– То вам на другом пятьдесят третьем дали, – вновь непонятно пояснил постовой. – А сейчас ваш придёт, до Луховиц. Билеты предъявите, вас отвезут.
И он, развернувшись, резко исчез за дверьми зала ожидания.
* * *
Рыбу из кузова выгрузили, и говорящего дельфина тоже (Эрик запоздало подумал, что надо было спросить его имя, всё-таки нечасто доводится познакомиться с дельфином!). Их усадили в кузов, без грубости, даже подстелили кусок чистого брезента. Но руки связали за спиной крепко-накрепко.
Молчаливые Гунар и Херли развернули грузовик и поехали обратно.
– Что они так взбеленились? – спросил Эрик. Рты им, к счастью, затыкать не стали. – Что я такого сказал?
Нотти, увы, не знала.
– Может, юриспруденция им не нравится? – предположила она. – Или демократия?
Они молчали, трясясь в кузове. Братья гнали изо всех сил, не жалели подвеску.
– Ты верёвку с рук не снимешь? – спросил Эрик с надеждой. – Пережги или ещё как. Магией!
Нотти нахмурилась, сосредоточилась. И ответила:
– Нет. Прости. Она заколдована. Тут все магией владеют, это же Крайний Восток, граница Хаоса.
– Что это значит?
Нотти вздохнула:
– Мир, откуда ты пришёл, Изнанка, магии лишён. Есть Мир Прирождённых, там царит Хаос и нет ничего устойчивого, там только магия, пытающаяся принять форму… я разве не объясняла? Из обоих миров часть сущностей прорывается к нам, в Срединный Мир. Все эти рыбаки-моряки – они пришли из Хаоса. Это сущности, пытающиеся воплотиться, стать по-настоящему реальными. Но это долгий процесс, в них ещё полно Хаоса и сырой магии. Потому у них всё так и странно, когда они обретут стабильность, то уйдут отсюда, станут обычными людьми.
