– Я боюсь, мама.
– Посмотри на меня, Ноэ.
Он с усилием подчинился.
– Мы все сошлись в одной точке – ты, я и Николя, который наверняка где-то рядом ждет нас. Эта встреча ни к чему тебя не обязывает, ты ему ничего не должен.
Мои слова его успокоили, и он дал знак, что можно идти.
И вот она совсем близко, эта встреча моего сына и его отца. Я столько лет ее боялась. Сегодня я желала ее. Хоть и опасалась, что Ноэ будет разочарован, не найдя того, что искал. Когда он был маленьким, он звал в отцы Поля, но тот сказал “нет”. Совсем недавно он обращался к Пакому, еще одному человеку, в котором как будто нашел для себя точку опоры. И снова получил отказ. Эти двое мужчин, так много значившие для него и очень его любившие, не заняли главное место исключительно из уважения к тому, кому оно принадлежало с точки зрения закона. Тому, кто еще совсем недавно слыхом не слыхивал о существовании Ноэ, а в решающую минуту вообще отрекся от него. Ноэ мог не предоставлять ему это место, имел полное право, но все же решил сделать попытку, и теперь мы все пробуем что-то выстроить. Я была почему-то спокойна и готова к любому развитию событий, как если бы подсознательно всегда была уверена, что должна дать Ноэ шанс увидеть Николя.
Ноэ вдруг замедлил шаг.
– Это он? – спросил он так тихо, что я засомневалась, правильно ли расслышала.
Я сперва повернулась к Ноэ, хлопающему ресницами, потом проследила за его взглядом. Метрах в двадцати от нас стоял Николя. Он только что увидел нас и остолбенел. Ноэ, сам того не замечая, пошел быстрее. Я позволила ему уйти вперед, но он даже не обратил на это внимания. Он шел быстро, не сворачивая, этот человек словно притягивал его. Потом Николя тоже сделал шаг. Отец и сын шли навстречу, искали друг друга. Я вспомнила Пакома – ведь именно благодаря ему свершилось это невероятное событие. Между ними оставался примерно метр, когда они замерли и стали смотреть друг на друга. Я намеренно не приближалась к ним, давая им время. Ноэ больше не нуждался в том, чтобы я держала его за руку. Впрочем, он считал по-иному. Я по его спине догадалась, что он запаниковал и сейчас повернется, чтобы найти меня. Поняв, что я совсем рядом, он вздохнул с облегчением. Я подошла к ним поближе и улыбнулась Ноэ, чтобы окончательно унять его страхи.
– Все в порядке? – спросила я.
– Да. – Голос Ноэ был тихим, но интонация показалась мне обнадеживающей.
Я покосилась на Николя и улыбнулась ему тоже. В его глазах волнение зашкаливало, он впервые своими глазами увидел Ноэ и был сражен. Я глядела то на сына, то на отца, они украдкой наблюдали друг за другом, нервы у них были на пределе. Николя был потрясен этим юношей выше его ростом, с эффектной фигурой и внешностью. Благодаря многолетним занятиям скалолазанием с Полем тело Ноэ стало гибким, мускулистым, он казался сильнее отца. Рядом с ним Николя наверняка чувствовал себя маленьким, сын произвел на него мощное впечатление. Ни один из них не мог выговорить ни слова. Пора было им помочь.
– Может, где-нибудь посидим, – предложила я.
Николя кивнул, и они пристроились ко мне по бокам, чтобы сопроводить к ближайшей террасе. Николя инстинктивно направился к дальнему столику, может, подумал, что там будет спокойнее. Впрочем, на всей террасе не было никого, кроме нас, отдыхающие высыпали на пляж. Уже садясь за столик, Ноэ отшатнулся и бросил мимолетный, но, впрочем, довольно мягкий взгляд на отца.
– Сейчас приду.
Он попятился и едва не сбил с ног официантку, которая показала ему, где туалет.
– У него все в порядке? – спросил неотрывно следивший за ним Николя.
Их общий и вполне оправданный, даже необходимый испуг был невероятно трогательным.
– Судя по всему, да, не волнуйся. Вам обоим нужно немного отдышаться.
Николя покосился на меня.
– Он красивый.
Его слова были мне приятны, я кивнула, а он отвернулся и до боли сжал кулаки, впившись ногтями в ладони. Я захотела успокоить его и прикоснулась к его руке.
– Все будет нормально, Николя.
Он нервно вздрогнул и схватил меня за запястье.
– Спасибо. – Его голос звучал глухо.
– Повернись ко мне, – шепотом попросила я.
Он послушался, и я заметила, что он чуть не плачет.
– Тебе не за что благодарить меня.
– Есть за что… Я должен поблагодарить тебя за то, что ты его воспитала, вырастила прекрасного, сильного юношу. Еще я должен поблагодарить тебя за то, что ты не сбежала, неожиданно встретив меня, и за твое терпение…
– Но ведь я его мать.
Николя выпрямился и отпустил мою руку, Ноэ возвращался к нам. Он, конечно, очень постарался, но все равно не сумел скрыть красноту глаз. Он сел рядом со мной, но не напротив отца, а под углом, боком. Однако я почувствовала, что сейчас он меньше напряжен, чем несколькими минутами раньше.
– С бизнесом “Четырех сторон света” все в порядке? – неожиданно спросил он.
Николя несколько секунд растерянно молчал, а потом встрепенулся:
– Да, да… мне некогда скучать. Очень приятно, что ты спросил.
– Мне любопытно, вот и все.
Я снова мысленно поблагодарила Пакома. Он очень активно обсуждал свою работу с Ноэ.
– Если захочешь, можешь зайти и побыть на фирме, разобраться, как там все организовано, ну, или просто заглянуть на экскурсию, когда тебе станет интересно, чем мы занимаемся.
– Я вам скажу…
Я дернулась, что-то пошло не так. Мы обменялись с Николя понимающими взглядами, и я сделала знак, что пора и ему включаться, я не могу и не стану все улаживать одна.
– Слушай, Ноэ, ты можешь обращаться ко мне на “ты”… Вдруг это поможет нам – мне бы не хотелось, чтобы мы оставались чужими друг другу.
Ноэ ответил со слабой улыбкой:
– Я попробую, было бы хорошо, если бы мне удалось.
Беседа понемногу становилась более непринужденной, я почти не участвовала в ней. Единственная цель моего присутствия – смягчить их беспокойство. Следующим этапом станет встреча с глазу на глаз. Всему свое время. Николя поинтересовался планами Ноэ на лето, тот сообщил, что дней на десять поедет отдохнуть с друзьями, что займется музыкой, что хотел бы найти подработку, но в последние недели ему было не до того. Честность и открытость сына впечатлили меня, для него не существовало запретных тем, и тяжелый груз свалился с моих плеч.
В какой-то момент все мы, что вполне естественно, замолчали. Ноэ смотрел на море, Николя смотрел на него, а я поочередно на каждого. Они были вместе, я отдавала себе отчет в том, что говорить о связи или привязанности между ними слишком рано, но понемногу возникало взаимное уважение, что, на мой взгляд, уже было прекрасно. И сулило надежду. Смягчающая остроту момента мирная тишина прерывалась криками чаек и едва слышными разговорами, доносящимися с пляжа. Я наблюдала за людьми, проходящими мимо нашей террасы: вот идет пожилой мужчина с тростью, куда-то спешит велосипедист, медленно тянется шумное семейство. Никто из них даже представить себе не мог, что у нас сейчас происходит – первая встреча между отцом и взрослым сыном. И оба они одинаково робеют. Николя не выпускал из рук чашку кофе, к которому не притронулся, и крутил ее на блюдце. Он словно в забытьи, не отрываясь, изучал Ноэ. А о чем мог размышлять мой сын, который повернулся к морю и упорно вглядывался в него? Во всяком случае, его лицо разгладилось, он чувствовал себя комфортно, раскрепощенно. Время тянулось бесконечно, и я подумала, что мы все трое бессознательно держим паузу, чтобы восстановить силы и успокоиться. Я первой прервала молчание:
