— Что ты сказал?
Ди обнажил свои зубы в жуткой ухмылке, из-за которой у меня волосы на затылке встали дыбом.
— Ты тот, кого Гугса вырастил в пробирке, используя генетический материал Динальта и остатки информации о лейрах, — проговорил он, каждой фразой вонзая острые иглы мне в сердце. — Ты — абсолютный синтет, единственное живое воплощение всего того, что осталось в этой Галактике от лейров и теперь, как это ни прискорбно, ты в руках куатов.
Я не знал, что ответить. Единственной фразой, крутившейся в голове, было убеждение, что все это чистейшая ложь. Да и как иначе, если вся история с самого начала казалась сплошным неправдоподобным фарсом? Я — человек из пробирки? Чушь и бред! Да, у меня были кое-какие необычные способности, но их можно объяснить и иначе… Мне захотелось выкрикнуть эти слова ему в лицо. Однако, как и чуть раньше, когда услышал о причастности Мекета к убийству Раса Гугсы, я каким-то образом знал, что Ди не лжет. Он вообще ни разу не солгал мне.
— Я вижу, ты мне веришь, — сказал Ди как будто бы с облегчением. — Это хорошо. Потому что способностью убеждать я никогда не славился.
— Почему он не убил меня? — совершенно спокойно спросил я, хотя в душе умирал от непонимания всего происходящего. — Почему забрал с собой?
— Понятия не имею. Мотивы Мекета всегда представлялись мне наиболее трудными для понимания. Вероятно, он каким-то образом почувствовал в тебе родное… Я же сказал, он стал чересчур сентиментален. Он дал тебе имя и спрятал от нас, превратив в своего наперсника и брата. — Ди ненадолго умолк, а потом спросил изменившимся тоном: — Как по-твоему, задумывался ли Мекет о том, чем все обернется, когда соглашался отправиться с тобой и дочкой Орры на Яртеллу? Предполагал ли встретить там меня? Или наивно считал, будто все как-нибудь обойдется?
Вспомнив жгучую ненависть старшего брата к лейрам и его острое нежелание лететь в их морозное логово, я невольно содрогнулся от осознания того, насколько слепым все это время был. А еще самодовольно считал себя весьма проницательным человеком!
Не дав Ди ответа, я отвернулся.
Чудилось, будто я медленно схожу с ума и все случившееся — плод моего больного воображения. Я думал о том, как до сих пор валяюсь под развалинами моста Арк-Сити, в смятом в лепешку ховере, захлебываясь собственной кровью, и никакого Ди Аргуса надо мной нет и в помине. А все, что он говорил мне — лишь извращенная попытка подсознания сыграть в реальность и ложь…
И все же, как бы мне того ни хотелось, мрачное лицо серого стража исчезать не собиралось. Он по-прежнему был здесь и смотрел на меня спокойным и ставшим вдруг погрустневшим взглядом. Как если бы сам жалел, что все вышло именно так, а не иначе. Хотя с чего бы хладнокровному убийце и лейроненавистнику себя так вести?
И путы мои тоже никуда не исчезли, хоть я и старался избавиться от них как мог.
— Отпусти меня! — потребовал я, извиваясь в невидимых тисках, точно червь. Они монотонно гудели от напряжения, но ослабевать, казалось, совсем не собирались.
— Тебе лучше взять себя в руки, Риши, — посоветовал Ди, отстраненно наблюдая за моими усердиями. — Понимаю, ты шокирован услышанным и, наверняка, сомневаешься в собственной здравости. Всегда больно осознавать, что вся твоя жизнь была ложью. Такие новости принять нелегко, но времени на самосозерцание нет. Дальше будет только хуже. Тебе не стоит впустую растрачивать силы, ведь они еще пригодятся.
— Отпусти меня! — повторил я более мрачно. Гнев, точно горячая смола, медленно разливался по моему телу тягучей вязкой жижей, проникая глубже в душу, туда, где ящик и где нечто давно жаждет свободы… Еще. Еще чуть-чуть…
Я смотрел на Ди, и не видел его лица. Все застилала плотная алая дымка. А может это только перебои с освещением?
— Риши, что ты пытаешься сделать? — спросил он, что-то почувствовав.
Я молчал, продолжая свою маленькую внутреннюю борьбу. Это было похоже на попытку покормить катрану и при этом самому не сойти за десерт. Странная могучая сила, которую я всю свою жизнь по наущению старшего брата загонял вглубь себя, жаждала вырваться на свободу…
— Всего-лишь пытается сдерживать свой норов, — внезапно ответил громкий и четкий механический голос. — Похоже, ему не очень нравится то, во что он неотвратимо превращается… Не мешай ему, Ди. Рано или поздно мальчик с этим смирится.
— Как скажете, претор, — покорно откликнулся Ди, единственной фразой заставив шестеренки в моей голове закрутиться с новой скоростью. Претор? Не тот ли это претор, которому в свое время подчинялся Сивер и которого до жути боялся доктор Гугса? Тут только до меня дошло, что вся наша беседа с самого начала была предназначена для ушей совсем другого слушателя…
— Вот именно, — ответили ему из ниоткуда. — Ты по-прежнему считаешь это ошибкой, но я уверена, мальчишка — именно тот, кто нам нужен. А вся эта мелочная мстительность… Разве она не отвлекает от того, что по-настоящему важно?
Поразмыслив какое-то время, Ди отозвался:
— Действительно. — Он тяжело опустился в свое черное кресло и обратился к потолку, откуда, судя по всему, за нами и наблюдали: — Но вы, разве, не этого ждали? Разве не демонстрации невероятных способностей хотели добиться, позволяя мне его злить?
— Ах, мой милый Аргус! — без тени смущения откликнулся на это замечание голос. — Я прекрасно понимаю твое нежелание быть марионеткой… Но, в конце концов, разве не отрадно, что старания бедного доктора Гугсы даром не пропали? Мальчик вышел очень талантливым. Может чуточку и не таким, как ожидалось… Тем не менее он вполне пригоден для наших целей. Все остальное просто неважно. И тебе, мой дорогой вспыльчивый друг, следовало бы об этом помнить.
Снова переведя свой взгляд на меня, Ди издал звук, отдаленно похожий на звериный рык.
— Я помню, Претор, — процедил он сквозь зубы, заставив голос с потолка беззлобно рассмеяться.
Услышав этот механический, но в какой-то степени очень интимный смех, перемежающийся вспышками белого шума, я вдруг задумался над гендерной принадлежностью того, кто его издавал. Вспомнились слова доктора Гугсы в разговоре с Сивером, где упоминалось, что претором вполне могла быть женщина… С другой стороны, то когда было! С тех пор без малого двадцать лет прошло…
— Как только наш друг остынет, — между тем продолжал голос, — вызови сюда доктора Симпкина. Я хочу, чтобы он собрал как можно больше информации о его физиологии, а заодно произвел необходимые приготовления для сепарации. Пускай проведет пробный тест. Не хочу, чтобы в самый ответственный момент произошла накладка. Я присоединюсь к вам в самое ближайшее время.
— Сепарации? — слегка опешил Ди, склонив голову на бок. — Вы думаете, это необходимо?
Короткая пауза прерывалась лишь изредка попискивающими индикаторами на компьютерных панелях, да шумом статики.
— Мне показалось, или я действительно услышала в твоем голосе симпатию? — чуть погодя спросил голос, став на тон холоднее. — Любопытно…
