Аргус с Измой, видимо, понимали, поскольку никак не попытались опровергнуть сказанное.
— Вы правда считаете, что от этой Тени одни только беды? — не удержавшись, спросил я.
— Если одного ее появления достаточно, чтобы некто взялся уничтожать целые поселения, то мой ответ будет — да, парень. Другое дело, что все это пока только на уровне сплетен. Иных развлечений у нас, сам понимаешь, не много. Одно настораживает: слишком уж складно получается.
— И то правда, — с абсолютно нечитаемым выражением кивнул Аргус, а затем перевел взгляд в мою сторону: — Ты — со мной.
Слегка опешив, я захлопал глазами. Я и не ждал, что мне выделят отдельного гофая, но почему-то был уверен, что пассажира бывший страж оставит на попечение слуги. Что ж, это была не первая моя ошибка.
Схватившись за протянутую ладонь, на ощупь оказавшуюся ледяной, я, увлекаемый ею, буквально взлетел над землей и приземлился точно впереди наездника.
— А как мы назад их вернем?
— О, они у меня очень умные. — К портакианцу снова вернулось его былое благодушие. Похоже, о своих ненаглядных питомцах он мог говорить часами. — Когда доберетесь до места, просто разверните их обратно. Дорогу они сами найдут.
Еще раз кивнув ему, Аргус что-то коротко бросил зверюге и та, моментально приняв приказ, двинулась вперед неспешной рысью. Вторая — за ней точно вслед.
Поездка оказалась весьма занятной и неожиданно приносила удовольствие. Прежде мне не доводилось седлать ничего, кроме мотофлаера, и я искренне опасался за собственную жизнь, пусть даже сама зверюга не проявляла и капли агрессии, а стальная рука Аргуса крепко удерживала меня в седле. Тем не менее, весьма неспешный старт, взятый вначале, очень быстро превратился в гонки по вертикали, когда оба гофая, соревнуясь в скорости, решили вдруг наплевать на обычные транспортные линии и полезли напрямик через скалистые утесы и жилые дома. К слову, никто из горожан, изредка попадавшихся на пути, на подобный способ передвижения не обращал ни малейшего внимания. Одна бабулька только что-то прокричала вслед, когда мы, на всех парах пронесясь через ее скромный садик, слегка помяли цветник, но в остальном всем было плевать. Чего, собственно, нам и требовалось.
— Не думал, что это будет настолько захватывающе!
Аргус не стал комментировать мое ребяческое восхищение, лишь не позволил выскользнуть из седла при особенно крутом маневре, крепче прижав к себе. Снова запахло металлом. Я невольно занервничал.
— Что происходит?
— Просто сиди смирно, — ответил он.
Тем временем, мы проскользнули под очередным кованным мостом и, по сигналу Аргуса, остановились на покатой крыше неприметного домишки, притаившегося на утесе, за которым и начиналась территория замка Занди. Для чего? — пришлось конечно же спрашивать.
— А ваше сверхвосприятие вам не подсказало? — поспешил осведомиться старый мект. Откинувшись на высокую спинку седла, он со скрещенными на груди руками снисходительно поглядывал в мою сторону.
— Изма, — с укоризной качнул головой Аргус.
— Но мне искренне любопытно, хозяин! — возразил тот. — Почему Тень, чьи способности по идее должны поражать воображение, ведет себя так отстраненно и ничего не замечает?
Переведя взгляд на старика, будто напрочь забывшего, что совсем недавно отказывался смотреть мне в лицо, я прилежно задумался над его вопросом. Складывалось впечатление, будто от меня ускользали некие детали, ни смысла, ни степени важности которых я пока не сумел оценить. При этом в глаза бросалась одна очевидная странность: для обычной прислуги, Изма знал слишком много. Явно куда больше моего. И вот отсюда уже проистекала другая, не менее любопытная деталь: Аргус с ним гораздо откровенней, нежели со мной. И это в вопросах, которые меня же самого и касались.
— С чего вы взяли, Изма, будто я должен кого-то здесь поражать?
Тот пару раз моргнул, прежде чем снизошел до ответа.
— Казалось бы, ни с чего, мастер Риши, — хитро улыбнулся мект. — Но мы ведь все хорошо знаем, на что вы в действительности способны. Так отчего даже не пытаетесь предчувствовать вероятную опасность? Как это называется? Прекогниция, вроде бы?
Я пожал плечами, пытаясь не выдать лицом, как сильно меня изумила подобная осведомленность.
— Окажись я настоящим лейром, Изма, может быть и ответил бы на ваш вопрос. А так могу лишь развести руками. Потенциал своих сил я и сам до конца не понимаю.
— Это-то и настораживает, мастер Риши. К добру оно все идет или к худу? — Еще один вопрос из разряда не подразумевающих простого ответа, вынудивший меня неловко заерзать в седле.
— Лучше вам обоим сейчас помолчать, — непререкаемым тоном заявил Аргус.
Мы мгновенно заткнулись, а я еще и, извернувшись, с любопытством уставился на его мрачневшее с каждой секундой лицо.
— В чем дело-то?
— Замок оцеплен, — почти не разжимая губ, проговорил он.
Проследив за направлением его взгляда, я далеко не сразу заметил группу из нескольких вооруженных фигур, застывших на краю силовых врат, которые питали плазменный мост, соединявший замок со всем остальным городом. Сейчас мост был обесточен, а сами врата — заблокированы. Так что никто не мог проникнуть внутрь или выбраться наружу традиционным путем и остаться при этом незамеченным.
Нам подобного счастья, конечно же, было не надо.
Ожидая, пока Аргус примет решение, я ненароком вспомнил о Тассии Руэ и ее совместной с Дианой Винтерс попытке (вполне успешной, надо сказать) проникнуть в замок, минуя все сторожевые системы. И пусть сам Аргус в ту пору позволил им все это провернуть, отрицать их весьма творческий подход к задаче было бы глупо. Может и нам стоило сымпровизировать?
— Ну, и как мы поступим? Надеюсь, не придется прорываться с боем через охрану?
— Терпение, мастер Риши, — негромко проговорил Изма, чуть ли не с благоговением глядя на задумчиво-молчаливого Аргуса. — Хозяин принимает решение.
Чего-чего, а терпения мне сегодня явно не доставало. И без того измотанный приключениями, свалившимися на голову по пробуждении, я ощущал раздражение и усталость. Да и слова портакианца больше оптимизма не добавили. С каких это пор я превратился в страшилку, которой пугают залетных ротозеев?
— Пойдем старой тропой, — наконец объявил страж и, судя по выражению лица, сам был не рад такому решению.
Изма, к слову, тоже не пищал от восторга. Его чешуйки бледнели, а лицо становилось все более сморщенным.
— Этого я и боялся, — буркнул он себе под нос.
И только я, как водится, ничегошеньки не понимал.
— Что за тропа такая? И почему у вас такие лица, будто она через ад пролегает?
Аргус, как обычно, проигнорировал вопросы, а вот Изма не удержался от едкой ремарки:
